50 Или в несчастьях должно окрепнуть римское племя?
Видно, в несчастьях: когда, любовью к отчизне влекомо
И домоседкой-женой, оно за оружие бралось,
То собиралось, как рой пчелиный, что, выпустив жала
Желтого тела, на ос поднимается в храме Монеты;
Но наступает лишь мир, как, забыв о бедах минувших,
С маткою пчелы своей в ленивом сне засыпают.
Следственно, длительный мир и тяжел и погибель для римлян.
Так я окончу рассказ. После этого, лучшая муза,
Я бы хотела, чтоб ты, без которой мне жизнь безотрадна,
60 Так же внушила покинуть Рим, как некогда бросил
Лид погибавшую Смирну. Иль что угодно, богиня,
Выдумай ты, наконец, но лишь отврати ты Калена
Прочь от римской стены и приятных сабинских имений.
Кончила я, и меня богиня почтила ответом:
«Брось справедливый свой страх, поклонница наша: тиранна
Ненависть страшная ждет, и наша честь его сгубит.
Мы ведь живем в родниках и в лаврах Нумы, как прежде,
Вместе с Эгерией там смеясь всяким вздорным затеям.
Будь же здорова, прощай! Эта скорбь искупится славой:
70 Римский тебе Аполлон и муз тебе хор в том порука».
Аноним
Завещание поросёнка
{8}
Сим начинается завещание поросенка.
Марк Визгуний Хрюкалон, поросенок, составил нижеследующее духовное завещание; поелику же собственноручно начертать не мог, с голосу моего писано.
Кухарций-повар промолвил:
— Подойди-ка сюда, доморазрушитель, землеразрыватель, беглый подсвинок: нынче я пресеку твою жизнь.
Хрюкалон-поросенок отвечал:
— Ежели я худое что совершил, либо в чем-нибудь провинился, либо какую ни на есть посудину ногами своими покрушил, то прошу, господин повар, даровать мне жизнь. Пощади молящего.
Кухарций-повар молвил:
— Ступай-ка, малый, и принеси мне из поварни ножик, чтобы мог я пустить кровь такому-растакому поросенку.
И был поросенок слугами схвачен и отведен на убоище за шестнадцать дней до календ месяца Луцерния, когда наливаются почки, в консульство Недосолия и Переперция. И, видя неминучую свою погибель, попросил отсрочки на малый час и вымолил у повара дозволение составить духовную. Призвал он к себе всю родню, дабы завещать каждому от харчей своих. И молвил так:
Родителю моему Свиносалию-Пожиралию отказываю и завещаю желудей тридцать модиев, и родительнице моей Хавронии-Хрюшке отказываю и завещаю лакедемонского жита сорок модиев, и сестрице моей, при чьем заклании мне уже не придется присутствовать, отказываю и завещаю ячменя тридцать модиев. А из останков моих оставляю и завещаю: башмачникам — щетину, задирам — макушку, глухим — ушки, стряпчим и болтунам — язык, колбасникам — кишки, мясникам — окорока, женщинам — ляжки, мальчишкам — пузырь, девчонкам — хвостик, кинедам — мышцы, скороходам и охотникам — бабки, разбойникам — копытца. А повару, коего имени и называть не стоит, завещаю пузо и пестик, которые принес с собою в хозяйство; и пусть его от Тебесты до Тергесты на веревке протащат в известное место. И приказываю воздвигнуть мне монумент и на оном золотыми литерами начертать:
МАРК ВИЗГУНИЙ ХРЮКАЛОН ПОРОСЕНОК
ПРОЖИЛ CMXCIX ЛЕТ С ПОЛОВИНОЙ
ЕЖЕЛИ БЫ ЕЩЕ ПОЛГОДИКА ПРОТЯНУЛ
ТО ВСЮ БЫ ТЫСЯЧУ ОТМАХАЛ
Вас же, отменные особы моей любители и жизни моей почитатели, молю с телом моим хорошо поступить, добрым фаршем из орехов, перца и меда хорошо начинить, дабы имя мое вовеки не забылось.
Господа и родичи мои, при составлении завещания моего присутствовавшие, прошу вас, повелите оное скрепить.
Свиносалий скрепил. Мясон скрепил. Тминношпиг скрепил. Колбасин скрепил. Окорокон скрепил. Сосисон скрепил. Супоросий скрепил.
Сим завершается завещание поросенка.
Римская сатира
{9}Создателями сатиры (сатуры) в римской литературе надо считать Луцилия, продолжателями которого были Гораций, Персий и Ювенал, и Варрона, который, следуя по стопам кинического философа Мениппа (III в. до н. э.), положил начало тому виду сатиры, какой получил свое завершение в сатирическом романе («Сатурах») Петрония.
Год рождения Луцилия неизвестен, умер же он в 102 г. до н. э. Луцилий происходил из богатой семьи, принадлежавшей к сословию всадников и жившей в Суэссе Аврункской (в Кампании). Юношей Луцилий переехал в Рим, где подружился со Сципионом Африканским Младшим и занял выдающееся положение в его литературном кружке.