26. Так было дело. Сенат пригласил Гракха и Флакка покинуть их дома и явиться в сенат для оправдания. Но они, вооруженные, бежали на Авентинский холм, в надежде, что, если они его займут, сенат скорее вступит с ними в переговоры. Во время бегства они сзывали рабов, обещая им свободу, но никто их не слушал. Гракх и Флакк со своими приверженцами заняли храм Дианы и укрепились в нем, сына же Флакка, Квинта, послали к сенату с просьбой заключить перемирие, с тем чтобы дальше жить с сенатом в согласии. Сенат приказал Гракху и Флакку сложить оружие, явиться в сенат и объявить о своем желании, никаких же иных послов больше к сенату не посылать. Так как Квинт все-таки был отправлен вторично, то консул Опимий, руководствуясь ранее сделанным объявлением, приказал арестовать его, так как Квинт не имел уже больше полномочий посла, против же Гракха и его приверженцев Опимий отправил вооруженный отряд. Тогда Гракх бежал по свайному мосту на другую сторону Тибра, в рощу, в сопровождении одного только раба[65]. Он подставил рабу свое горло, когда он ожидал, что будет схвачен. Флакк бежал в мастерскую одного своего знакомого: преследовавшие, не зная дома, где Флакк скрылся, грозили сжечь дома по всей улице. Знакомый Флакка, принявший его к себе, не хотел донести на него, так как Флакк искал у него защиты, и приказал сделать это другому лицу. Флакк был тогда схвачен и убит. Головы Гракха и Флакка были принесены Опимию, и последний дал принесшим столько золота, сколько весили головы. Народ бросился грабить их дома. Тех, кто принимал в этом участие, Опимий велел схватить, заключил в тюрьму и приказал их задушить. Квинту, сыну Флакка, Опимий предоставил умереть какою он захочет смертью. Затем Опимий совершил очищение города от скверны убийств. А сенат приказал Опимию воздвигнуть на Форуме храм Согласия.
27. Так кончились смуты, связанные с выступлением второго Гракха. Его закон немного спустя был утвержден; владельцам спорных участков разрешено было продавать их, что со времени первого Гракха было запрещено. И немедленно богатые стали скупать участки у бедных, а иной раз под этим предлогом и насильно отнимали их. Положение бедных еще более ухудшилось, до тех пор пока плебейский трибун Спурий Торий[66] не внес законопроект, по которому земля не должна была более подлежать переделу, но принадлежать ее владельцам, которые обязаны были платить за нее народу налог, а получаемые с них деньги должны подлежать раздаче. Последнее несколько утешило неимущих, но пользы от этой меры, вследствие огромного их количества, не получилось никакой. После того как Гракхов закон, наилучший и суливший наибольшую пользу, если бы он мог быть осуществлен, вследствие этих ухищрений был аннулирован, немного спустя другой трибун отменил и налог, взимаемый с земли, и народ вместе с тем лишился всего. Вследствие этого стал ощущаться еще больший недостаток в гражданах и в военной силе, доходов с земли стало поступать меньше, уменьшились и раздачи, и законы — пятнадцать лет спустя после реформы Гракха — при разборе дел в судах перестали применяться.
28. В это же самое время консул Сципион[67] приказал прекратить постройку театра[68], начатую Луцием Кассием[69] и близившуюся уже к концу, или потому, что, по его мнению, театр этот после послужит началом междоусобных распрей другого рода, или потому, что он вообще считал вредным приучать римлян к эллинским развлечениям [102 г.]. Тогда же цензор Квинт Цецилий Метелл[70] хотел сместить с занимаемых ими должностей сенатора Главкию и прежнего народного трибуна Апулея Сатурнина, обоих за их порочное поведение[71]. Но Метелл не мог привести свое намерение в исполнение, так как его сотоварищ по должности не согласился поддержать его. Немного спустя Апулей, собираясь отомстить Метеллу, выставил свою кандидатуру в народные трибуны во второй раз[72], воспользовавшись тем [101 г.], что Главкия был тогда претором и руководил голосованием при избрании народных трибунов. Однако трибуном был назначен Ноний, знатный человек, выступивший открыто против Апулея и поносивший Главкию. Апулей и Главкия, испугавшись, как бы Ноний[73] как плебейский трибун не стал мстить им, подослали против него, когда он выходил из народного собрания, шумевшую толпу народа, которая убила его в какой-то гостинице, куда он убежал. Когда обнаружилось это ужасное, прискорбное дело, сторонники Главкии, еще до тех пор как успел собраться народ, ранним утром выбрали в трибуны Апулея. Вследствие того, что трибуном стал Апулей, о происшествии с Нонием перестали говорить, уличить же Апулея побаивались.
65
По Плутарху (Гай Гракх. 17) его звали Филократом, по Веллею Патеркулу (II. 6. 6) — Эвпором.
66
В 111 г. до н. э. плебейский трибун Спурий Турий провел закон, согласно которому лица, владевшие участками общественной земли, становились неограниченными собственниками своих наделов и могли их продавать. Еще не разделенные государственные земли должны были сдаваться в аренду или же обращаться в общественные пастбища.
67
Имеется в виду Публий Корнелий Назика Серапион, консул 111 г. до н. э., сын одноименного консула 138 г. до н. э.
68
Первый постоянный театр в Риме был построен только в 55 г. до н. э. Гнеем Помпеем Магном.
69
Видимо, Луций Кассий Лонгин, претор 111 г. до н. э., консул 107 г. до н. э. Впрочем, авторитетный немецкий справочник (RE. Stuttgart, 1899. Bd. 3. Sp. 1726) считает, что театр хотел построить Гай Кассий Лонгин, консул 171 г. до н. э. Это предположение кажется нам неверным по следующим причинам: во-первых, несовпадение личного имени у персонажа Аппиана и консула 171 г. до н. э.; во-вторых, в 111 г. до н. э. Гаю Кассию должно было бы быть около 100 лет.
70
Имеется в виду Квинт Цецилий Метелл Нумидийский, консул 109 г. до н. э., цензор 102 г. до н. э.
71
Разумеется, это было только предлогом. Гай Сервилий Главция и Луций Апулей Сатурнин были вождями популяров — движения, выступавшего за увеличение роли народного собрания в политической жизни Рима. К тому же Сатурнин, будучи плебейским трибуном в 103 г. до н. э., способствовал избранию консулом Гая Мария — личного врага Метелла. См.: