***
Кардинал чаще стал бывать в Монте Джордано, но не всегда виделся с Лукрецией.
Джулия одевалась к его визитам с особой тщательностью - не в скромные платья, и Лукреция иногда слышала звонкий смех подруги, когда та оставалась наедине с кардиналом. Это приводило Лукрецию в смятение.
"Он ведь всегда приезжал повидаться со мной!" - говорила девочка сама себе.
Потом она начала догадываться.
У Джулии появилось много богатых подарков. Она была самой красивой девушкой в Риме, как неоднократно слышала Лукреция от слуг. Они звали ее La Bella - прекрасная, и чаще обращались к ней именно так, а не по ее собственному имени. Подарки дарил ей богатый любовник, которого Джулия принимала в доме Орсини. Прошло еще некоторое время, прежде чем Лукреция отважилась поверить в то, кто был возлюбленным подруги.
И тогда она уже не могла скрывать свои подозрения.
Как-то ночью она выскользнула из постели, взяла свечу и направилась в спальню Джулии. Девушка спала, и свет от свечи Лукреции открыл всю красоту ее совершенного лица. Джулия в самом деле была La Bella.
Отблески пламени разбудили Джулию, она вскочила, с тревогой глядя на Лукрецию.
- Что случилось? - спросила она.
- Я должна знать, - сказала Лукреция. - Кардинал твой любовник, это так?
- Неужели ты разбудила меня, чтобы спросить о том, о чем все знают?
- Значит, это правда! Джулия засмеялась.
- Ты только подумай, - сказала она, садясь на постели и поджав под себя ноги, - ему пятьдесят восемь, а мне еще нет пятнадцати, и все-таки мы любим друг друга. Разве это не удивительно? Кто бы подумал, что такой немолодой человек может заставить полюбить себя?
- Он, - торжественно произнесла Лукреция, - все может.
Слова подруги заставили Джулию рассмеяться.
- Это правда, - сказала она. - И я счастлива.
Лукреция молча смотрела на Джулию, такую свежую, стараясь припомнить, какой девушка была до того, как столь удивительно изменилась.
Потом она медленно проговорила:
- Если бы все это услышала донна Адриана, она бы очень рассердилась.
Джулия снова рассмеялась, беспечно глядя на девочку.
- То, что ты делаешь, должно храниться в тайне, - настаивала Лукреция. - Я знаю, что это не нравится донне Адриане, она женщина благочестивая и не позволит тебе оставаться в ее доме, если узнает обо всем.
Джулия перестала смеяться и внимательно посмотрела на подругу.
- Ты замерзнешь, стоя на полу. Иди ко мне, - сказала она. - Ты уже не ребенок, Лукреция. Скоро тебе исполнится десять лет. Через некоторое время у тебя самой будут возлюбленные. Разве это плохо? И позволь мне тебе сказать. Кардинал мой любовник. Он говорит, что я прекраснейшая из всех женщин. Женщин, понимаешь. Лукреция. Скоро я выйду замуж за Орсино. Да только кто о нем думает! Уж не я. И не кардинал.
- Донна Адриана.
- Да. В самом деле. Вот почему она довольна, что я доставляю удовольствие кардиналу. И моя семья довольна, Лукреция.
- Довольна! Как же это может быть, когда ты собираешься выйти за Орсино замуж?
- Именно так. И это выгодная партия. Фарнезе и Орсини породнятся, это очень хорошо. За кардинала нельзя выйти замуж.., увы.., увы!
- Если бы кардиналам разрешалось жениться, мой отец женился бы на маме.
Джулия кивнула. Потом продолжила:
- Ты не должна жалеть Орсино. Я ведь сказала тебе, его мать довольна, что я возлюбленная кардинала. Я сказала тебе, правда?
- Но ведь она хорошая женщина. Мы думали, она бесчувственная, но надо согласиться, что она хорошая.
- Лукреция, ты живешь в мире детства, который тебе пора покинуть. Адриана рада, что кардинал любит меня. Она помогает мне одеваться, когда он должен приехать, она помогает мне выглядеть красивой. Что она говорит, помогая мне одеться? Она говорит: "Не забывай, что скоро ты станешь женой Орсино. Уговори кардинала продвинуть Орсино. Он имеет огромное влияние в Ватикане. Постарайся выжать из него все, что можно.., для себя и Орсино.
- Значит, она довольна, что вы с моим отцом любовники?
- Ничто бы не смогло привести ее в больший восторг. Она сама помогает нам.
- И ты скоро станешь женой ее сына! Джулия засмеялась.
- Видишь ли, ты не знаешь света. Если бы я вступила в любовную связь с конюхом.., ну, меня бы отлупили. Я была бы обесчещена, а его, беднягу, прирезали бы темной ночью или нашли бы в Тибре с камнем на шее. Но мой любовник - могущественный кардинал, а когда меня любит такой влиятельный мужчина, как он, все спешат оказаться поближе, чтобы успеть урвать себе кусок. Такова жизнь.
- Значит, Адриана со всеми ее молитвами и суровостью, праведностью и священниками вовсе не хорошая женщина?
- Хорошая или плохая, Лукреция, что все это значит? Только у маленьких детей вроде тебя такие сентиментальные понятия о добре и зле. Кардинал счастлив, что любит меня, я счастлива, что люблю его. Семья Орсино и моя собственная семья счастливы, потому что я могу помочь им получить милости от кардинала. Орсино не в счет, к тому же можно сказать, что и он счастлив, потому что теперь его не заставят любить меня, к чему он - вот уж чудовище совсем, полагаю, и не стремится!
Лукреция немного помолчала, больше думая об Адриане, чем о ком-либо еще. Адриана торжественно опускается на колени перед образом Мадонны; Адриана, поджав губы, бормочет: "Каждый должен исполнять свой долг, как бы неприятен он ни был, долг есть долг". Адриана могла заставить любого поверить, что святые наблюдают за ним, записывая малейшие проступки, счет за которые предъявят ему в судный день. И вот эта самая Адриана, такая набожная, позволяет продолжаться незаконной любовной связи между пятидесятивосьмилетним мужчиной и своей будущей невесткой пятнадцати лет в своем собственном доме, более того, всячески способствуя этому, потому что представляется случай получить должность для сына, которая принесет ему почет и уважение.
Почет и уважение! Лукреция поняла, что необходимо пересмотреть значения слов.
Она и в самом деле была еще ребенком, многое ей только предстояло узнать. Она не стремилась скорее повзрослеть, ей не хотелось расставаться с детством, с тем состоянием, которое называли невинностью и синонимом которому было слово "глупость".
Джулия вышла замуж за Орсино, торжество состоялось во дворце Борджиа. Первым свидетелем, подписавшим брачный контракт, был Родриго Борджиа.
Молодожены вернулись в Монте Джордано, и жизнь пошла своим чередом. Кардинал часто наведывался во дворец Орсини, и никто не делал секрета из того, что он приезжает главным образом к своей возлюбленной.
Он бывал счастлив повидать и дочь и, казалось, очень доволен проведенным в компании двух молоденьких девушек временем.
Джулия оказывала большое влияние на Лукрецию, которая все больше и больше походила на нее. Джулия рассказывала о любви кардинала к ней и о более земных вещах. Она говорила Лукреции, как сохранить золотой цвет волос, у нее имелся рецепт, как заставить их еще больше блестеть на солнце. Они мыли волосы, пробовали этот рецепт и поздравляли себя с тем, что волосы блестели больше обычного.
Лукреция начала мечтать о том времени, когда и у нее появится возлюбленный. Живо воспринимая окружающее, она вольно или невольно копировала Джулию.
Когда она услышала, что умер ее старший брат Педро Луис и что Джованни должен получить титул герцога Гандии и жениться на невесте Педро Луиса, известие показалось ей маловажным, если не считать того, что интересно было знать, как Чезаре отреагирует на новости. Он наверняка сам захочет получить герцогство и жениться на невесте умершего брата.
Ей было одиннадцать лет, когда кардинал позвал ее во дворец и, обняв, сказал ей, что он устраивает ей замужество.
Она должна выйти за испанца, потому что отец верил: Испания, быстро набиравшая силу и выходящая в державы первой величины, сможет предложить его дочери больше, чем Италия.