Санчия имела любовников с тех пор, как себя помнила, и не сомневалась, что у нее будут появляться все новые и новые, пока она не умрет.
- Я не жду от предстоящего путешествия особого удовольствия, - говорила она. - Но будет очень забавно появиться в Риме. Я уже наполовину влюблена в Чезаре Борджиа, но ни разу не видела его. О, какая великая страсть нас ожидает!
- Вы заставите ревновать папу к собственному сыну, - предположила Франческа.
- Думаю, что нет. Конечно, нет. Я оставлю святого отца тебе, Лойселла, или тебе, Бернандина. Вместе вы, возможно, сможете заменить ему мадонну Джулию, от которой он устал, - ее прозвали Красоткой.
- Мадонна, вы не должны так говорить о папе, - возразила Лойселла.
- Он всего-навсего мужчина, детки. И не делайте такие удивленные лица, ведь я не предлагаю вам лечь в постель к этому сумасшедшему монаху Савонароле.
Лойселла содрогнулась, а глаза Санчии смотрели задумчиво.
- У меня никогда не было любовника монаха, - раздумывала она. - Возможно, по дороге в Рим нам будут встречаться какие-нибудь монастыри...
- Вы говорите опасные вещи, - со смешком проговорила Франческа. - Вы не боитесь так рисковать?
- Я ничего не боюсь, - возразила Санчия. - Я хожу к исповеди и получаю отпущение грехов. Когда я состарюсь, я пересмотрю свой образ жизни и, без сомнения, уйду в монахини.
- Для вас нужен будет особый монастырь, - сказала Лойселла.
- Нет, нет, если и пересплю с монахом, то только разок. Я же не прошу этого каждую ночь, каждый день.
- Тише! - прошептала Бернандина. - Если о нашем разговоре донесут...
- Неважно! Никто не пытается изменить меня. Мой отец король знает, как я люблю мужчин, и что он может сделать? Он говорит: она такая же, как мы, невозможно выращивать апельсины на грушевом дереве. Мои братья качают головами и соглашаются. Даже моя старенькая бабушка знает, что переделать меня невозможно.
- Его святейшество переделает. Именно потому он и послал за вами.
Санчия лукаво улыбнулась:
- Насколько я знаю, его святейшество пригласил меня в Рим вовсе не за тем, чтобы меня перевоспитывать.
Лойселла сделала вид, что не слушает, закрыв уши руками, потому что не желает слышать подобное богохульство. Но Санчия только посмеялась и заставила Франческу принести ожерелье из золота и рубинов, которое подарил ей ее последний возлюбленный.
Она вскочила на ноги и прошлась перед ними, надев ожерелье.
- Он сказал, что только самые изысканные драгоценности достойны украшать это совершенное тело.
Она состроила гримасу и взглянула на ожерелье.
- Надеюсь, оно достаточно красиво.
- Работа необыкновенно изысканная, - воскликнула Франческа, внимательно рассмотрев украшение.
- Можешь померить, - предложила Санчия. - И ты тоже. Да, - продолжала она, - прошлая ночь была чудесна. Следующая, возможно, будет волнительной, а может, вовсе нет. Мы отправимся в путешествие, во время которого нас ожидают открытия, что приводит меня в восторг. Вторая ночь подобна морю, которое уже однажды переплывал. Нет прежних неожиданностей, нет прежних открытий. Как я сожалею, что меня не было в Неаполе, когда французы захватили город!
Франческа сделала вид, будто эти слова повергли ее в трепет.
- Об этом такое рассказывают... Вам не удалось бы укрыться от них. Они бы не остановились ни перед чем.
- Это бы было просто захватывающе интересно! Говорят, французы великолепные любовники, такие любезные и обходительные. Только подумать, пока мы торчали на этом унылом острове, в Неаполе происходили такие волнующие вещи!
- Может, вражеские солдаты внушили бы вам отвращение, - предположила Бернандина. - Одна женщина, которую преследовали эти мерзавцы, покончила с собой, выбросившись из окна собственного дома.
- Я найду более подходящее место для отдыха, чем плиты двора, - ответила Санчия. - О да, я хотела бы встретить галантных французов. Я очень сердилась, когда мы поспешно отправлялись в изгнание. Теперь из-за этого мне приходится иметь так много любовников. Нужно наверстывать упущенное. Понимаете?
- Наша госпожа наверстывает упущенное с похвальной скоростью, - проворчала Лойселла.
- По крайней мере, - сказала Санчия, - слухи не солгали. Его святейшество пишет моему отцу, что он обеспокоен дошедшими до него известиями о моем поведении.
- Мадонна... Санчия, будьте осторожны! Будьте осторожны, когда доберетесь до Рима.
- Осторожничать? Лучше я займусь Чезаре.
- Я о нем много слышала, - заметила Лойселла.
- Много странного, - вставила Франческа.
- Говорят, - продолжала Лойсеяла, - что когда ему понравится женщина и он скажет ей: пошли со мной, - она не смеет ослушаться. Иначе ее возьмут силой и накажут за то, что не подчинилась кардиналу.
- Я слышала, что он рыщет по улицам, - добавила Бернандина, - высматривая подходящие жертвы, чтобы пополнить свой гарем. Что тот, кто встанет на его пути, загадочно умрет, никто не знает как.
Санчия захлопала в ладоши, откинула назад пышные черные волосы и рассмеялась.
- Судя по слухам, это самый волнующий мужчина, которого можно встретить. Я мечтаю скорее лично познакомиться с ним.
- Будьте осторожны, Санчия, - взмолилась Бернандина. - Будьте осторожны, когда познакомитесь с Чезаре Борджиа.
- Осторожность я оставляю вам, - с улыбкой проговорила Санчия. - Очень вас прошу занять чем-нибудь моего маленького Гоффредо Я не хочу, чтобы он заходил в мою спальню, когда я буду развлекать гостей. Это будет плохо влиять на его нравственность, Девушки весело засмеялись.
- Милый Гоффредо. Он такой хорошенький, такой наивный. Так и хочется его приласкать, заявила Франческа.
- Можешь ласкать его сколько душе угодно, - разрешила Санчия, - Но умоляю тебя, не пускай его в мою спальню. А где он сейчас? Пусть придет и расскажет нам о своем брате. В конце концов, он знает о Чезаре Борджиа больше, чем любая из нас.
Девушки помогли Санчии одеться, и к приходу Гоффредо она возлежала на подушках.
Гоффредо был очень хорош собой и выглядел моложе своих четырнадцати лет.
Он подбежал к кровати и склонился перед женой. Она протянула руку, коснулась его прекрасных каштановых с медным оттенком волос. Его глаза, окаймленные длинными ресницами, смотрели на Санчию с обожанием. Он знал, что женился на самой, как говорили, прекрасной женщине Италии. Он слышал, что ее красоту сравнивали с красотой его сестры Лукреции и возлюбленной его отца Джулии; большинство тех, кто видел всех троих, заявляли, что Санчия по красоте не уступает остальным, но обладает помимо всего еще чем-то - в ней таилась какая-то колдовская сила, делавшая ее единственной и неповторимой. Она отличалась ненасытной сексуальностью; она раздавала обещания неземного блаженства любому представителю противоположного пола, который оказывался с ней рядом. Таким образом, хотя все восхищались золотоволосой Лукрецией и прелестной Джулией, красота смуглой Санчии вызывала больше чем восхищение; ее никогда нельзя было забыть.
- А чем занимался мой маленький муж сегодня? - поинтересовалась Санчия.
Он поднял лицо, чтобы поцеловать твердый белый подбородок.
- Я катался верхом, - ответил мальчик. - Какое чудесное ожерелье!
- Мне его подарили сегодня ночью.
- Ночью я не видел тебя. Лойселла сказала, чтобы я не беспокоил тебя.
- Нехорошая Лойселла, - поддела она.
- У тебя был любовник, - констатировал Гоффредо. - Он доставил тебе удовольствие?
Она рассеянно поцеловала его, думая о том, с кем провела последнюю ночь.
- Я знавала и похуже, и получше, - вынесла она приговор.
Гоффредо засмеялся и слегка приподнял плечи, как ребенок от удовольствия. Он повернулся к Лойселле и сказал:
- У моей жены любовников больше, чем у любой женщины в Неаполе, не считая куртизанок, конечно. Но ведь их нельзя учитывать, правда?
- Конечно, нельзя, - подтвердила Франческа.