- Дорогой профессор, какая приятная неожиданность - вы здесь, в такое время... Присаживайтесь. Позвольте представить, это...
Но Эдварду было сейчас не до этикета. Едва кивнув девушке, он жестом остановил Пауэла:
- Извините, Пауэл, это хорошо, что мы встретились, я все равно собирался звонить вам. Дело не терпит отлагательств.
- Ну конечно, конечно, как вам будет угодно. Вот только провожу эту прелестную синьорину. - Он посмотрел на небритое лицо Эдварда и расслабленный узел его галстука. - Но что случилось? Грандиозное романтическое приключение?
- Я все расскажу. Выпью что-нибудь в баре и буду ждать вас на улице.
- Нет уж, подождите лучше тут. Может, заказать завтрак? Минутку, и я присоединюсь к вам. Посмотрите пока эти картины, тут есть кое-что новое.
Чтобы как-то унять не покидавшее его возбуждение, Эдвард начал разглядывать рисунки и живопись, украшавшие все стены кафе, постепенно все дальше проходя в глубь помещения.
Свет люстр отражался от мраморных столиков и мраморного пола. В глазах рябило от обилия картин, воздух вокруг Эдварда словно сгущался, и в какой-то момент ему показалось, что его задевают плечами тени великих завсегдатаев этого кафе, приходивших сюда еще в прошлом веке и бродивших, как он сейчас, по анфиладе из зала в зал. Испугавшись, что кошмар прошлой ночи может повториться, пусть и в какой-то другой форме, он тряхнул головой, прогоняя наваждение.
Внезапно картина, висевшая в самом дальнем углу, привлекла внимание Эдварда. Подойдя ближе, он почувствовал, что пол - в который раз за последние сутки - качнулся у него под ногами. На портрете девятнадцатого века был изображен молодой человек. И он был почти как две капли воды похож на самого Эдварда. Под картиной висела медная табличка: "Марко Тальяферри. Автопортрет".
В полном замешательстве Эдвард рассматривал изображение; на той же стене, что и портрет, висело старинное, потемневшее от времени зеркало с потрескавшейся амальгамой. Отступив на шаг от картины, он увидел в зеркале свое отражение и понял, что его сходство с портретом поразительно. А там, где амальгама была повреждена сильнее, это сходство только усиливалось.
Наконец два плана совместились: лицо, отраженное в зеркале, было лицом Тальяферри.
Эдвард заставил себя отойти от зеркала. Возвращаясь через все залы к столику Пауэла, он подумал, что сейчас эти вполне современные посетители кафе выглядят почти нереально. Мучительное ощущение остановки времени преследовало его. Наконец появился улыбающийся, как всегда добродушный Пауэл.
- Вот и я, профессор! - воскликнул он.
5
Номер Эдварда был в полнейшем беспорядке. Повсюду валялись вещи. На одном из столиков стоял поднос с остатками завтрака: чай, джем, сливочное масло и хрустящие хлебцы.
Удобно устроившись в кресле, Пауэл продолжал трапезу, намазывая масло на хлебец. Эдвард только что побрился и в халате вышел из ванной, втирая в кожу смягчающий крем.
Пауэл слегка повернулся к нему, продолжая прерванную беседу:
- Нет-нет, Форстер, уверяю вас, нет никаких оснований для беспокойства. Все дело в растительности. Любое лицо, стоит прибавить к нему усы или бородку, сразу становится иным. С усиками я тоже буду похож на Тальяферри. Думаю, что в пышном парике и кринолине вполне сойду и за королеву Викторию.
Эдвард улыбнулся, усаживаясь в кресло рядом с Пауэлом. Тот хлопнул его по колену.
- Ну, дружище, как чувствуете себя после ванны?
- Лучше. Намного лучше. Вы так здорово все разложили по полочкам. Все-таки здравомыслие англичан, то есть лучших их представителей, - он улыбнулся с извиняющимся видом, - просто поражает!
Пауэл вытер салфеткой руки, поднялся и стал прохаживаться по комнате.
- И все же с этим вашим полковником Тальяферри что-то не так. Спорю, это он послал письмо. Говорит, что он коллекционер?
- Да. Старинные часы. Бедняга, он был раздосадован, что я не удостоил их вниманием.
- Коллекционеры все немного сумасшедшие. Достаточно посмотреть на меня.
- И что же вы коллекционируете?
- Нечто изысканное. А вы что же, не заметили? - Пауэл улыбнулся. - Как вам понравилась красотка в кафе "Греко"? Прелестная. Бразильянка. Говорит по-английски с очаровательным акцентом.
Эдвард от души рассмеялся. Светская болтовня Пауэла совершенно вернула ему присутствие духа. Прогуливаясь из конца в конец комнаты, Пауэл в какой-то момент оказался возле окна и, выглянув, скользнул взглядом по человеку, наблюдавшему из дома напротив за всем происходящим в номере Эдварда. Наблюдатель, однако, не стал прятаться, да и Пауэл, похоже, не обратил на него внимания.
- Что же вы мне посоветуете, Пауэл? Подать заявление о краже? Довольно трудно будет изложить всю эту историю на бумаге. - Эдвард налил себе чаю и отпил глоток. - Бледнолицая красавица, поездка по ночному городу, дом с привидениями, отравление героя, красавица пропадает в одночасье... Ну чем не викторианский детектив!
- Если не хотите идти в полицию, попробуйте дать объявление в газеты, пообещав вознаграждение. Это были ценные микрофильмы?
- Да нет. Похитители будут разочарованы, найдя их, а уж когда разглядят... - Эдвард вздохнул. - Однако для меня они безусловно имели ценность. Впрочем, я всегда могу получить копии. Стоит вернуться домой.
Пауэл подсел к столу и поиграл ложечкой.
- Когда вы собираетесь покинуть нас?
- На следующий день после лекции.
- Как жалко, профессор, что впечатление об этой поездке в Рим у вас испорчено. Я чувствую себя едва ли не виноватым, что пригласил вас. Однако, не получи вы письма от этого таинственного Тальяферри, вряд ли бы вы клюнули на мое приглашение!
- Да. Письмо - это загадка. И еще - медальон. - Он достал вещицу. Медальон был теплым. И он тут же отчетливо представил себе Лючию. - Как будто девушка хотела оставить мне какой-то знак, пробуждающий воспоминания... или побуждающий к действию...
- А может, она случайно уронила его, выходя из машины?
- Нет. Исключено. В таверне он все время был на ней.
- Вы уверены в этом?
- Нет, абсолютной уверенности нет, - ответил Эдвард, подумав. - Я ведь все-таки немного выпил.