Анкизи вернулся к "оккультному" шкафу.
- Предположим. Но ведь очевидно, что в ту ночь Байрон пережил что-то... как бы это сказать... из ряда вон выходящее.
- Вы намекаете на некромантические мании Байрона?
- Мании... В ту ночь для Байрона приоткрылось окно в мир неведомого, неземного. В ту ночь Байрон заглянул в ад.
Эдвард попытался улыбнуться:
- И кого он там встретил, по-вашему?
- Мне будет трудно пробить брешь в вашем скептицизме. Как все, кто не верит, вы отказываетесь войти в некое незнакомое измерение, где скрываются истины, которые ваше рацио боится обнаружить. - Князь сделал выразительную паузу. То, о чем он говорил, было, по всей видимости, выстрадано им. Согласно утверждению графа Калиостро, в одном из домов, выходящих на площадь, о которой упоминает Байрон, два века назад жил великий магистр оккультных наук, обладавший страшным, невероятно захватывающим даром стирать грань между жизнью и смертью.
- И что же? Байрону предстала тень этого некроманта? А кто это был?
- Этого не может знать профан вроде меня. Узнать это дано только тому, кому это предназначено. - Он значительно посмотрел на Эдварда, чем привел его в смятение. И вдруг резко сменил тему: - Но я не могу злоупотреблять вашим драгоценным временем. Я хочу показать вам еще кое-что интересное. Пройдемте в самое древнее крыло моего палаццо. Там есть несколько достойных внимания картин... Если вас интересует живопись.
По длинной анфиладе они прошли в другую часть палаццо. Комнаты здесь были почти пустые и еще более мрачные. К Анкизи между тем снова вернулась его восторженная болтливость.
- Думаю, вы не преминули воспользоваться своим пребыванием в Риме, чтобы посетить все места, где бывал Байрон... Убежден, что вы приберегаете какой-то сюрприз, о котором мы узнаем только на лекции. Какое-нибудь потрясающее открытие, основанное на второй, пока только вам известной части дневника Байрона.
- Думаю, уже не только мне. По правде говоря...
На лице Анкизи отразилось крайнее удивление. Эдвард продолжал:
- У меня украли сумку, в которой находились микрофильмы с этой неизданной частью.
- Украли здесь, в Риме? - Князь пожал плечами. - Она, несомненно, найдется.
Теперь удивился Эдвард:
- Почему вы так уверены?
- Когда воры поймут, что в этой сумке для них нет ничего интересного, они найдут способ вернуть ее вам. - Он усмехнулся. - Римские воры - очень вежливая публика.
Они шли мимо окон, забранных массивными решетками.
- Надеюсь, что вы окажетесь правы, - сказал Эдвард. - Где мы сейчас находимся?
- Эти окна выходят во двор. Мы, как я уже сказал, в самой старой части дворца. Остальное было перестроено в восемнадцатом веке.
Они остановились у окна. Может быть, того самого, за которым Эдвард видел бредущую со свечой Лючию.
- Мне рассказывали о легенде, связанной с дворцом Анкизи.
- Таких легенд множество, и у каждого патрицианского палаццо своя, небрежно заметил князь. - Это, можно сказать, обязательное условие. - Он улыбнулся и повлек Эдварда за собой дальше.
- А у вас - это органная музыка и призрак женщины, который бродит ночью по этим комнатам?
- Могу заверить, что я никогда не видел ничего подобного. К счастью... Иначе я был бы уже мертв.
- Да. Легенда гласит, что тот, кто увидит этого призрака, умирает в течение месяца.
Анкизи поднял брови:
- Любезнейший мистер Форстер, до лекции осталось несколько дней, а ваша жизнь слишком ценна. Собственно, мы почти пришли.
И действительно, они оказались в старинной, заброшенной пинакотеке. На стенах видны были разной величины темные прямоугольники: следы множества висевших тут в свое время картин.
- Вот единственные настоящие призраки в этом палаццо. Призраки картин, - с сожалением заметил Анкизи, - картин, которые висели здесь и которых больше нет. Тут находились наименее значимые произведения из моей коллекции, и я согласился продать их. Все они будут выставлены на аукцион в антикварном салоне на площади дель Пополо.
Эдвард помнил это место. Он знал, что картины будут продаваться именно там.
- Когда это произойдет?
- Сегодня вечером, после шести. Но это не бог весть что. Произведения некоторых маньеристов прошлого века - Пирани, Галлинари, Спина, Тальяферри...
Говоря это, Анкизи касался ладонью темных следов. Потом указал Эдварду и на то место, где висело полотно Тальяферри.
- Здесь висела картина Тальяферри?
- Да. "Архитектурная фантазия на римские темы".
- Я знаком с неким полковником Тальяферри, - осторожно заметил Эдвард. - Коллекционером старинных часов.
- А, тот старик с виа Маргутта! - Анкизи сочувственно вздохнул. Бедняга, он очень болен. Вчера его отправили в клинику Амати. Похоже, ему недолго осталось жить.
* * *
Больница Амати на виа Номентана утопала в зелени. И яркая зелень, и сияние дня смягчали ощущение беды, идущее от старого, с облупленными стенами здания. Сейчас оно казалось обителью покоя.
Монахиня, дежурившая у входа, объяснила, куда нужно пройти, и Эдвард направился по длинному коридору. Он уже хотел было войти в палату, как дверь открылась, и ему навстречу вышла сестра милосердия.
- Здесь лежит полковник Тальяферри?
Женщина прикрыла за собой дверь.
- Здесь. Мне очень жаль, но к нему нельзя.
- Как он себя чувствует?
- Он очень слаб. Но доктор говорит, что все обойдется. Приходите завтра. Думаю, тогда вы сможете его повидать.
Она удалилась. Эдвард услышал, что кто-то зовет его:
- Профессор Форстер!
Из небольшого холла в конце коридора навстречу Эдварду шла девушка. Он вспомнил, что где-то уже встречал ее.
- Вы не узнаете меня? Я - Джулиана, племянница полковника. - Неловкая, смущенная, она по-прежнему оставляла впечатление гадкого утенка.
- Да-да, конечно...
Девушка начала что-то искать в сумочке.
- Дядя просил меня передать вам это... - И она достала массивный ржавый ключ. - Я звонила вам в гостиницу, но не застала.
Эдвард с недоумением посмотрел на ключ.
- Что это?
- Ключ от тринадцатой квартиры. На виа Маргутта.
Он попытался расспросить Джулиану, что бы это значило и почему ее дядя захотел передать ему этот ключ, но та путалась в объяснениях, так ничего толком и не сказав.