Последние слова были прерваны двумя пистолетными выстрелами. Вскрикнув, Эдвард отдернул телефонную трубку от уха.
Барбара вздрогнула. Со своего места она тоже отчетливо услышала выстрелы. А повернувшись, увидела и побелевшее лицо Эдварда.
- Алло!... Алло!... Салливан!
* * *
Телефонная трубка, которую только что держал Салливан, теперь валялась на ковре в гостиной. Чья-то рука подняла ее и опустила на аппарат, рядом с которым лежал внушительных размеров пистолет.
* * *
Эдвард стоял посреди комнаты, обхватив голову руками. Барбара, перепуганная до смерти, трясла его за плечи:
- Это ведь были выстрелы, да?
Эдвард старался говорить как можно спокойнее:
- Так мне показалось. - Он нервно усмехнулся. - Довольно грубый способ прерывать разговор.
- Но кто это был?
Эдвард не ответил. Они вышли на террасу и, прижавшись друг к другу, словно испуганные дети, смотрели на темные воды Тибра и на бронзового ангела, кроваво алевшего в лучах заката.
- Простите... Эдвард, но почему вы не доверяете мне? Как я могу помочь вам, ничего толком не зная?
Эдвард взял ее руку в свою.
- Нет, Барбара, вовсе нет. Я доверяю вам. Просто не хочу вас впутывать в эту темную историю. А сейчас я должен думать только о дневнике Байрона. Только это сейчас имеет значение. До лекции осталось пять дней.
* * *
Пауэл, стоя все в том же саду, защелкнул золотой портсигар и положил его в карман пиджака. Потом закурил, бросил последний взгляд на раскрытое окно и бесшумно удалился.
Через пару минут он уже подходил к своей машине. На сиденье рядом с водительским лениво потянулась, не открывая глаз, красивая девушка:
- Уф... Как долго... Я успела задремать.
Пауэл поцеловал ее в теплую щеку:
- Не сердись, дорогая. Уже едем.
Он завел мотор и переключил передачу. Потом взглянул на приборную доску, к которой была прикреплена его собственная фотография с надписью: "Не спеши! Думай обо мне!"
Пауэл улыбнулся сам себе и тронул машину.
13
На письменном столе Пауэла царил, как всегда, идеальный порядок. Хозяин кабинета говорил по телефону. Разговор оказался долгим, и Пауэл машинально поглаживал гвоздику в петличке своего пиджака.
- Вы тоже полагаете, что обстоятельства довольно необычные?.. Конечно... И я подумал так же... Конечно... Вы, однако, делайте все, как считаете нужным. Нет, мы не опасаемся дипломатических осложнений... - Время от времени он поглядывал на Эдварда, сидящего в кресле напротив. - Да, это верно... Лестер Салливан... Нет-нет... Ирландец... Думаю, если поинтересуетесь, найдете что-нибудь за ним... Да... Человек, который всегда жил на грани закона... Да, уверен, что были уголовные дела... Особые приметы?.. - Он глазами попросил помощи у Эдварда. Тот сразу же указал ему на запястье. - Ах да! У него есть вульгарная манера - носить часы циферблатом на внутренней стороне запястья. Последнее время жил с одной англичанкой... Оливия Эндрюс... А, вы ее знаете?.. Да, это верно. Весьма пафосная личность. Я тоже надеюсь... Во всяком случае... если проведете расследование по поводу и ее грешков... Да... Они вместе внезапно покинули гостиницу... Согласен... Благодарю вас... Когда хотите, с большим удовольствием... Очень хорошо... До скорой встречи, в таком случае... До свидания.
Положив трубку, Пауэл закатил глаза и вытер со лба воображаемый пот.
- Думаю, - обратился он к Эдварду, - мы приняли верное решение. Комиссар Бонсанти - прекрасный человек. Я знаю его уже многие годы. И он к тому же вполне компанейский.
- Насколько я понял, комиссар знаком с Оливией.
- Да. Похоже, наша соотечественница попала в переплет. Но я уверен, комиссар сумеет повести дело предельно тактично.
- Последняя наша встреча меня огорчила. Бедная Оливия! Она была на грани нервного срыва.
- Должно быть, нелегко жить с таким типом, как Салливан.
- Особенно если учесть, что Оливия знавала и лучшие времена. Я не ожидал встретить ее здесь, в Риме. Но мне показалось, что нашей встрече она искренне обрадовалась. - Эдвард покачал головой. - За те годы, что мы не виделись, она сильно изменилась. Кто бы мог предположить, что Оливия, завсегдатай всех веселых компаний, станет сидеть в одиночестве у телевизора, слушая концерт органной музыки.
Пауэл рассмеялся:
- Органной музыки?.. Одно это уже странно. Можно сказать, бедняжка дошла до ручки...
И вдруг мысль, похожая на озарение, заставила Эдварда вздрогнуть. Он торопливо достал свой блокнот и нашел пометки, которые делал в церкви Сант Онорио аль Монте.
- Пауэл, а можно выяснить, что именно передавали в тот день?
- Думаю, можно, - ответил Пауэл, удивившись вопросу. - Но... чем объяснить этот внезапный интерес к музыке?
- Одной несомненно сумасбродной идеей, - взволнованно ответил Эдвард. Но это стоит попробовать. Так где можно узнать насчет музыки?
С комичной озабоченностью Пауэл принялся набирать телефонный номер.
Впервые за все время их знакомства этот сибарит и дамский угодник проявил себя человеком дела.
В отделе справок Итальянского радио и телевидения сотрудница зашуршала старыми программами.
- Минутку, синьор... Тринадцать часов тридцать минут... Концерт из базилики ди Массенцио... В записи... Последняя часть? - Она подчеркнула пальцем строку в программе. - Вот... "Двенадцатый псалом" Бальдассаре Витали. Сочинение для органа...
* * *
Теперь путь до церкви Сант Онорио Эдвард проделал не в одиночку. Его сопровождал Пауэл. В коридоре, ведущем в ризницу, они встретили молодого священника-венецианца. Простоватый молодой падре при виде Эдварда искренне обрадовался:
- Проходите, пожалуйста! Что же вы в прошлый раз не сказали, что интересуетесь рукописями Бальдассаре Витали? - Он с почтением посмотрел на Эдварда. - Вы изучаете духовную музыку?
- Нет, святой отец, как и прежде - английскую литературу.
- Ах да, вы же мне говорили! Но это не важно, я конечно же покажу вам ноты.
Пауэл следовал на некотором расстоянии за Эдвардом и священнослужителем. Выражение его лица было по-прежнему ироничным.
Ризница оказалась просторной, светлой комнатой, обставленной строгой мебелью. Священник извлек из высокого шкафа рукописи Витали. Ветхие, пожелтевшие от времени листы были аккуратно сложены в солидную папку.