- Бедняга Тальяферри умер довольно молодым. Проживи он дольше, возможно, стал бы знаменитым художником. Хотя... живопись была не единственным занятием, которое привлекало его в жизни.
- Чем же он еще занимался?
- Как, вы не знаете? Он был известным спиритом. Сеансы с его участием проходили в гостинице "Гальба". Да-да, там, где вы остановились. - Лицо Анкизи горело вдохновением. - Тальяферри утверждал, будто является перевоплощением Иларио Брандани, ювелира, жившего за сто лет до него. И немудрено, ведь он родился в тот же день, что и Брандани. И в общем-то в этом нет ничего особенного... Но самое интересное, что его угораздило и умереть в день смерти Брандани, но спустя сто лет! - Князь решительно поднялся с кресла. - Пойдемте со мной. Мне не терпится показать вам свою находку. Думаю, она весьма заинтересует вас и пригодится для лекции. - И он почти бегом припустил из столовой.
Спустившись на первый этаж, они вошли в библиотеку. Большой письменный стол был завален бумагами и книгами.
- Вы хорошо сделали, что навестили меня, профессор. Знаете, я и сам уже собирался пригласить вас. И дело не только в том, что ваш визит - большая честь для меня. Дело вот в этом... - Князь взял со стола старинную книгу. Это тоже был, как вы говорите, "счастливый случай". Я нашел ее среди старинных рукописей, собранных полковником Тальяферри... - Анкизи помрачнел. - Мой бедный друг, у нас были одинаковые пристрастия. Он тоже любил вещи, подернутые драгоценной патиной времени.
- Я знаю, у него была прекрасная коллекция часов.
- К сожалению, почти всё, что мы, пожилые люди, собираем всю жизнь с такой любовью, после нашей смерти распыляется равнодушными наследниками... Анкизи надел очки и раскрыл книгу на заложенной странице. - Но вы только послушайте, что говорит анонимный автор конца восемнадцатого века... "Маэстро, прежде чем умереть, поделил ценные бумаги, ценные вещи и все свое состояние на равные доли. И только одну вещь из своего наследия, предназначенную посвященному, велел спрятать в Риме. И это тайное наследие будут веками искать у некоего посланца, который, имея тело, не имеет души... - тут Анкизи взглянул на Эдварда и медленно закончил: ...поблизости от портика, там, где находится романский храм и фонтан с дельфинами".
Эдвард задумался.
- Портик, романский храм, фонтан с дельфинами. Это площадь, о которой упоминает Байрон. А что же дальше?
- Остальное непонятно... И, к сожалению, нет имени этого маэстро... Анкизи поднял глаза от книги. - Возможно, речь идет о каком-нибудь некроманте, который, согласно Калиостро, жил в этих местах. Помните, у Байрона: "Божественная музыка. Мрачные явления". Может, Байрону явилась тень какого-то музыканта?
- Возможно. Когда речь идет о магии, любое толкование допустимо... И вы, конечно, разбираетесь в этом лучше меня. Но что же это за тайное наследие?
- Нечто такое, что открывается только неофитам, - задумчиво ответил Анкизи. - Некоторые легенды называют это знаком повеления... Что это? Тайная печать, утверждают одни... Другие считают, что это кинжал или шпага... пылающее лезвие, пламя которого не гаснет... По мнению третьих, это скрижали с пророчествами.
Эдвард, заложив руки за спину, задумчиво прохаживался по комнате.
- М-да... И сторожит столь важный секрет какой-то каменный посланец. Возможно, статуя... - Он развел руками. - Благодарю вас за эти сведения. Мне кажется, они очень ценные. Я скажу об этом на лекции.
Эдвард взял книгу из рук Анкизи и принялся рассматривать ее.
- Эти порезы, - Эдвард указал на поврежденный переплет, - похожи на удары кинжалом.
- Да, словно кто-то, охваченный безумной яростью, вонзал лезвие в книгу.
- Кто-то, искавший нечто в этой книге и не сумевший найти.
Анкизи кивнул в знак согласия и пристально взглянул на Эдварда.
- Впечатляет, согласен. Кто-то что-то искал... Поучительная история.
Эдвард положил книгу на стол и наткнулся взглядом на старинный, украшенный драгоценностями предмет - нечто вроде ножа для бумаги.
- Что это? Нож для разрезания бумаги?
- Нет, это кинжал Иларио Брандани.
Анкизи внезапно схватил кинжал и с размаху ударил им профессора. Лезвие глубоко вонзилось в грудь англичанина.
В ту же секунду князь улыбнулся ошеломленному Эдварду:
- Театральный кинжал. В прошлые века очень любили такие вещицы. Но зачастую они оказывались смертельными ловушками... Видите ли, чтобы использовать кинжал по назначению, достаточно сильно прижать вот эту кнопку на рукоятке.
15
Под сводами старинного монастыря громко звучит органная музыка.
Некто в дорогой обуви ступает по могильным плитам, на которых изображены в полный рост люди, погребенные в одеждах Средневековья и эпохи Возрождения. Эти плиты похожи на надгробия в церкви Санта Мария дель Пополо.
Одна из плит, по которой только что прошел человек, оказалась не каменной, а стеклянной, и под нею, недвижно вытянувшись, лежит Эдвард с открытыми глазами.
Человек продолжает свой путь. Это Эдвард. Он входит в длинный коридор. Очень белая женская рука касается его рукава. Эдвард следует за женщиной.
Лючия держит в руке канделябр. Тем временем музыка сменяется короткими сухими ударами молотка по мраморной плите.
- Кто-то стучит, - удивляется Эдвард.
Лючия передает канделябр Эдварду:
- Иди. Тебя ждут.
Дальше Эдвард следует один. Останавливается, обнаруживая в незнакомом помещении троих человек, сидящих вокруг продолговатого длинного стола. Они поднимают бокалы и чокаются. Бородатые, они кажутся людьми из прошлого века. На одном из них нечто вроде свободной рубахи, другой - в жилете с твердым воротничком и галстуком, третий - в светлой накидке, похожей на бурнус.
Помещение, хотя и очень скромное, чем-то напоминает мастерскую скульптора: бюсты на подставках, куски мрамора, старинные гравюры на стенах.
Чья-то рука, вытягиваясь из рукава, поднимает бокал.
Эдвард оказывается в небольшом узком зале в кафе "Греко". Шесть человек сидят за мраморными столиками, все в черном, двое или трое - в больших черных очках. Они протягивают бокалы навстречу входящему Эдварду. Он останавливается в дверях, поднимает погасший канделябр и с раздражением слушает непрекращающийся стук молотка. Эдвард идет дальше.