— Слушаюсь, командир, — поклонился распорядитель и, бросив хмурый взгляд на Катона, ушел.
— Ну а пока ты ждешь, предлагаю отведать фаршированных сонь[2]. Конечно, начинка у них из местного сыра, что делает несколько непривычным их вкус, но, полагаю, они все равно послужат тебе приятным гастрономическим напоминанием о дворце. Угощайся.
Катон не заставил просить себя дважды и потянулся к еде. Хотя сони были слегка передержаны на огне, они приятно хрустели во рту и являлись изысканным добавлением к не очень-то разнообразному рациону легионера.
— Выпей вина, — предложил Веспасиан и указал на ряд самнитских кувшинов. — Есть приличное галльское и довольно сносный массик. Ну а остатки фалернского я хочу приберечь для общего тоста.
Глаза Катона блеснули.
— Благодарю, командир. И в первую очередь за приглашение. Для меня это высокая честь. Мне кажется, я ее вряд ли достоин.
— Пей, сынок. И ничем не смущайся. Ты хорошо показал себя в стычке. — Веспасиан одобрительно покивал. — Поешь как следует, а потом я тебя кое с кем познакомлю. Например, с женой, ей очень хочется услышать последние дворцовые сплетни. Если, конечно, наш бравый трибун даст ей передышку.
Он кивком указал на левую часть помоста. Восседавший там прекрасно одетый и весьма импозантно выглядевший Вителлий что-то нашептывал стройной патрицианке, лица которой почти не было видно из-за его фривольно склоненной к ней головы. Веспасиан на миг помрачнел, но тут же вновь улыбнулся.
— Но это, как я говорил, подождет. А сейчас, сынок, мне надо бы побеседовать с префектом лагеря. Пожалуйста, не стесняйся, угощайся и отдыхай.
Произнеся это, легат повернулся к юному оптиону спиной, и тот полностью сосредоточился на расставленных перед ним яствах.
— Откуда, черт возьми, этот запах? — сердито повел носом Макрон.
— Боюсь, от меня, командир, — ответил Катон, наполняя свою чашу темно-красным массиком.
— Что за дрянь? От тебя несет, как от дешевой шлюхи.
— Так все и обстоит, командир. Это духи, которые Пиракс купил именно для дешевой шлюхи.
— Ты что, пользуешься духами? — изумился Макрон.
— Пришлось, командир. Я весь вечер возился с дерьмом и, как ни мылся, не мог избавиться от вонищи. Ну а Пиракс парень сведущий и предложил мне перебить один запах другим.
— Предложил, значит?
— Да, командир. Сказал, что лучше пахнуть как шлюха, чем вонять как дерьмо.
— С этим можно поспорить.
— Как твоя нога, командир? — спросил Катон, потянувшись за очередной фаршированной соней.
— Получше. Но раньше чем через месяц-другой я, пожалуй, не встану, хотя мне очень надо бы встать. Неохота трястись на повозке в обозе, когда легион выйдет на марш.
— Тебе не шепнули, куда нас отправят?
— Тихо, парень! Держи рот на замке! Считается, что мы ни хрена не знаем. Я думаю, здесь нам и собираются обо всем сообщить.
— Да ну?
— А зачем же тогда тут собрали такую ораву? Если в связи с награждением, так и позвали бы лишь награжденных. Наверняка имеется в виду что-то еще.
Флавия отреагировала на очередную шутку Вителлия вежливым сдержанным смехом. Клавдий как-никак император, хотя анекдот был хорош. Впрочем, ей захотелось копнуть самонадеянного трибуна поглубже, и она с беззаботным видом произнесла:
— Это забавно, очень забавно, Вителлий. Ну а сам-то ты как полагаешь, годится Клавдий в правители или нет?
— Я? — Вителлий смерил ее внимательным взглядом. — Я думаю, что еще рано о том судить. Он у власти всего два года.
— А вот в Риме, я слышала, поговаривают, что ему долго не продержаться. Что он либо безумец, либо простак, раз позволяет вольноотпущенникам вести все дела за себя. В частности, этому проходимцу… Нарциссу.
— Да, поговаривают. — Вителлий позволил себе улыбнуться. Когда речь заходит об императоре, никто не рискует высказываться напрямую. Вот и Флавия якобы что-то где-то услышала. — Но так бывает всегда. Пока человек учится властвовать, ему волей-неволей приходится на кого-нибудь опираться.
— Ах, — Флавия рассеянно забросила в рот кусочек мяса. — Ты, безусловно, прав. Мне вообще кажется, что один человек просто не в состоянии нести подобное бремя. Но зачем отдавать все на откуп каким-то бывшим рабам? Разве в сенате мало достойных и мудрых мужей, способных помочь императору править?
— Помочь императору править? Или править вместо него? Но тогда мы вернемся к кровопролитиям времен республики. Когда каждый политик — солдат и каждый солдат — политик. Никаких выборов, только войны за власть.