На этот раз Черепанов успел понять, что произошло. Вернее, почувствовать, как мягкая, почти нежная рука Ляна скользнула по его руке, от запястья вверх, а потом пальцы китайца как-то проникли между черепановских мышц, уже у локтевого сгиба, и правая рука Геннадия отнялась так же, как и левая. Миг спустя дикая боль, словно удар тока, проскочила между онемевшими руками Черепанова. У Геннадия как будто сердце остановилось. Наверное, он закричал. Если этот вибрирующий вой можно назвать криком. В следующий момент китаец резко хлопнул летчика ладонью точно в центр груди. И Черепанов отключился.
Отключился и не слыхал, как восторженно заревели «коммандос». И не увидел, как Лян поднял руку, призывая к молчанию. Кивнул на лежащего Черепанова:
— Летчика отнесите в блок. Аккуратно. — Затем азиат указал на Панчо. — Ему — десять плетей и в лазарет.
Подручные зароптали было, но холодный, равнодушный, как у ящерицы, взгляд раскосых глаз прошелся по лицам — и ропот увял.
— Этого, — кивок на подвешенного, — кончайте. Остальных — к делу. Мне нужны рабочие руки, а не харч для кондоров. Можете взять пяток баб — на всех. А эту, — жест в сторону девочки, которая опрометчиво понадеялась на защиту Геннадия, — эту — мне. Выполнять!
Китаец повернулся и неторопливо двинулся прочь. А его подчиненные, не мешкая, принялись выполнять приказ. Точно и быстро.
Правда, те, кто тащил Геннадия, не удержались и уже внутри попинали бесчувственное тело. Но аккуратно попинали. Без членовредительства. Они знали своего командира. Только очень хорошие деньги могли удержать этих людей рядом с таким чудовищем. С другой стороны, деньги действительно были очень хорошие, а чудовище крайне редко убивало своих ради развлечения.
Глава пятнадцатая
Китайское предложение и последствия «утонченных» развлечений настоящих китайских мужчин
— Это хороший самолет, — сказал Лян. — Маленький, но быстрый. Слетаешь в Мексику и обратно.
— А потом? — спросил Геннадий.
— А потом получишь деньги. Десять тысяч долларов.
— Неслабо. — Черепанов сделал вид, будто сумма его заинтересовала. На самом деле он ни минуты не сомневался, что никаких денег не будет. Его используют, а потом убьют. — А что мы повезем?
Китаец сделал вид, словно не услышал вопроса.
— За каждый рейс будешь получать десять тысяч. Наличными или на кредитку. Как предпочитаешь?
— Наличными.
— Хорошо.
— Маршрут?
— Узнаешь перед вылетом.
— Трудности?
— Какие трудности?
— Если за два вылета платят десять тысяч баксов, значит, должны быть трудности.
— Единственная трудность, русский, в том, что это должен быть беспосадочный рейс. Даже если кто-то захочет, чтобы ты сел. Но я знаю, что ты хороший летчик. Я узнавал о тебе. Ты справишься.
— Справлюсь. Если нас не собьют и хватит горючего.
— Так и будет.
— Мне бы хотелось попробовать машину.
— Попробуешь в полете. Мои мальчики тебя больше не обижают?
— Меня трудно обидеть.
— Трудно, но можно. Ты здесь чужой. Никто.
— Но тебе я нужен, верно?
— Да, русский. Мне ты нужен. Мой пилот совсем никудышный. В этой стране очень трудно найти хороших пилотов. В этом тебе повезло. И в том, что я послал Сэма договориться насчет рабочих именно в это селение.
— Может, мне и повезло, но не этим индейцам.
— Думаешь, я жестокий человек? — спросил китаец.
— А разве нет?
— Ты ошибаешься. Я не жестокий, я мудрый. Мудрый не жесток и не добр. Я управляю. Жизнь или смерть не имеет значения. Здесь, в горах, живут очень жестокие люди, русский. Они не позволили бы мне делать мое дело, если бы не ощущали, что я — их господин. Вот моим мальчикам нравится быть жестокими. Я специально подбирал таких. Потому что в них живет страх. А я управляю их страхом. Вот в тебе страха нет. Ты очень храбрый человек, русский. Вы, русские, все такие: храбрые и глупые. Вас тоже хорошо использовать.
Черепанов промолчал.
Эта косоглазая сволочь была права. Его использовали. Как повод, чтобы расправиться с индейцами. Как вещь — чтобы показать «бойз», насколько крут их хозяин.
Черепанов подозревал, что Лян умело спровоцировал его, еще когда они садились в вертолет. Заронил в Черепанове желание проверить, кто из них сильнее. Но приемчики у него что надо. Геннадий охотно поучился бы таким.
— Хочешь что-то спросить?
— Хочу, — сказал Черепанов. — Покажи, как ты это делаешь?
Китаец понял, о чем идет речь, качнул круглой головой.