— Ничего ты не понимаешь, — счастливая Франческа распахнула окно и выглянула вниз, во двор.
— Давай, иди сюда, — сказал Массимо. — Пожалуйста, давай поговорим еще об этих фантастических жильцах.
Франческа обернулась, взглянула на мужа и дочь и села рядом с ними. Массимо обнял ее за плечи и сидел так, пока Эмма весело карабкалась по родителям. Анджела тоже пришла и с улыбкой принялась рассказывать обо всем, что видела, слышала и воображала.
С самого рождения уложить Эмму-Психо удавалось с огромным трудом. Но в ту ночь, в их первую ночь в новом доме, она заснула очень рано и не просыпалась до самого утра. Ей шел первый год; она спала на животе в своей кроватке, источая дерзкое совершенство, раскинув руки-ноги «звездой», красные губки приоткрыты, блестящие, похожие на бутончик, мягкие волосы вьются, словно облачко. Даже Анджела после обычной сказки на ночь, которую рассказал ей отец, медленно закрыла глаза.
— Здесь и правда хорошо, папа, — пробормотала она в полудреме.
Франческа и Массимо болтали допоздна, как подростки. Иногда смеялись так громко, что могли разбудить Психо и Генерала. А потом, пока девочки спали, а дом окутывал аромат ранней весны, они занялись любовью. В своей новой постели, на свежих простынях, они занимались любовью снова и снова. И заснули обнявшись.
Массимо лежал спиной к Франческе, и его вьющиеся волосы — совсем как у Анджелы и Эммы — торчали во все стороны, непокорные, дерзкие; простыня поднималась и опускалась в такт его дыханию. Франческа кожей ощущала тепло тела мужа. Oнa чувствовала, что вокруг нее дом; дом, который вот-вот станет ее домом, квартал, который станет ее кварталом, город, который станет ее городом. Но будущее ее не пугало. И внезапно ей расхотелось спать. Пробудился голод. На улице еще царила ночь.
Через некоторое время на кухню вошел и Массимо, волосы зализаны набок, смешно взъерошены подушкой.
— Проголодался? — она улыбнулась и протянула мужу пачку печенья.
Он подарил ей долгий поцелуй:
— Ужасно.
Они вместе ели, болтали и строили планы на будущее. Затем он зевнул и сказал:
— Пойду немного вздремну, что скажешь? Часок.
Это была длинная, прекрасная ночь. Оставшись одна, Франческа выглянула из окна гостиной и посмотрела на безлюдный двор — «Римский сад» казался необитаемым. Мерцали уличные фонари. Некоторые потухли в полной уверенности, что новый день скоро настанет. Франческа точно так же была уверена в семье, которую они с Массимо создали — из ничего, как во сне, — и в счастье, которое теперь принадлежало ей. Это было настоящее счастье, прочное, как кирпич, как здание. Деревья качались от ветра. В темноте Франческа вдохнула холодный воздух и закурила. И, вернувшись в постель, уютно устроившись в объятиях Массимо, услышала дыхание, ровное дыхание, такое же невинное, светлое, настоящее, как и эта ночь. Дыхание дома.
5
Франческа протянула руку к той стороне кровати, где спал Массимо. Пусто. Она надела очки. Посмотрела на часы. 6:30.
— Массимо? — эхо ее голоса растеклось по комнатам.
«Массимо-Массимо-Массимо», — сказал дом.
— Массимо? — вернулось к ней.
А вместо ответа послышался крик, еще не демонический, только прелюдия к катастрофе.
— Палец! — донеслось из комнаты девочек.
Франческа поспешила встать, пока не проснулась и Анджела. В спальне никого. Выйдя в коридор, она внезапно увидела, что он девственно пуст.
— Привет, дом, — сказала она. — Как ты сегодня?
Но Франческа точно не осталась в одиночестве. Эмма подтянулась на прутьях кроватки и теперь стояла на коленях, беззаботно улыбаясь. Она совсем недавно перестала спать в одной комнате с родителями, и Франческа иногда открывала посреди ночи глаза, уверенная, что дочь посапывает рядом, и ее отсутствие все еще сбивало с толку. Франческе не хватало малышки. Сама же Эмма, несмотря на привязанность к матери, похоже, хорошо восприняла, что теперь делит комнату со старшей сестрой.
— Палец, — Эмма протянула руки к матери. Франческа немного постояла в дверях, глядя на дочерей и улыбаясь.
Она привыкла уговаривать девочек завтракать быстрее, привыкла собирать их в детский сад и в школу, противостоять коротким, но полным слез прощаниям с обеими, а потом врываться в круговерть телефонных звонков, просьб и обязанностей. А что теперь?
Теперь она займется тем, чего с предвкушением ждала несколько месяцев, а теперь будет делать каждый день. Заботиться о девочках: об Эмме — они с Массимо решили, что до конца учебного года малышка посидит дома, — и об Анджеле, которая через несколько дней, когда освоится, пойдет в новую школу, а еще — работать над книгой. Ее собственной книгой! Над чем-то своим.