Позже Анджела спала, обнимая отца, который пообещал полежать с ней в кроватке, «пока ты не уснешь, дорогая», а затем заснул рядом. Франческа стояла и смотрела на них, на отца и дочь, смотрела на них обоих, как и много раз до этого, и знала, что их магический круг существует только для них двоих. Но сегодня вечером она почувствовала благодарность за то, что он вообще существует. В полумраке Свинка Пеппа сияла милосердным светом.
Она проснулась посреди ночи. Это было радостное пробуждение. Образ мертвого котенка покинул ее мысли. Эта картинка и ужасное чувство, способные в любой момент наполнить ее сон, внезапно растворились в одно мгновение. Исчезли. Массимо обнял ее в темноте, медленно погладил.
И она так хорошо знала эти руки. Франческа вздохнула. Лунный свет — чистый, текучий, как на картине — заливал комнату. Массимо коснулся ее головы, шеи, спины. Он знал, что она проснулась, чувствовал это. Она взяла его за руку. Закрыла глаза. Он снова принялся ласкать ее. Его голос звучал тихо.
— Мне очень жаль. Ты права. Прости, любимая, я оставил тебя одну. На все это время. — Она не возражала: да-да, ей померещилось, он всегда был тут, всегда рядом, и всегда будет, они всегда будут вместе. — Когда ты позвонила мне сегодня, я правда очень торопился. Это потому, что у нас полно дедлайнов, проектов, которые нужно проверить, исправить и переделать. Мы не можем ошибиться. Я не могу, — он провел рукой по ее волосам. — Но ты права, есть вещи поважнее. И самое главное — это ты. Все изменится, я приложу все усилия, обещаю, не стану столько взваливать на себя, все станет как прежде, — прошептал он, поглаживая ее.
Она повернулась, он коснулся ее лба, ее глаз, ее губ и посмотрел на нее. Она хорошо знала этот сияющий взгляд.
У нее всегда кружилась голова, когда он смотрел на нее так, словно становился воплощением желания. И всегда желал только ее. Смотри на меня. Всегда смотри на меня вот так. (Как она могла подглядывать за тем незнакомым мужчиной? Ее место здесь, всегда было и всегда будет.) Они поцеловались. Он коснулся ее шеи, груди под майкой, живота, провел рукой по ее трусикам. Она вздохнула, прижалась к нему всем телом, почувствовала, как его твердый член прижимается к ней, еще вздохнула и издала легкий стон. Как я скучала по тебе. Она провела рукой по его груди, по животу, ниже. Ощутила его снова, ярче. Их дыхание стало глубже, прерывистей.
Она стянула с него трусы и почувствовала, как закружилась голова. Массимо лежал рядом — вот оно, его прекрасное тело. Он снова посмотрел на нее так. У нее перехватило дыхание Он целовал ее шею, грудь, ниже, ниже, она дышала все быстрее и быстрее, и она знала, она ждала, и он целовал ее все сильнее и сильнее, в живот, ниже. Она ловила ртом воздух, он стянул с нее трусики, прижался губами к ее коже, она что-то сказала, но не знала — что. Он прижался губами к ней, оказавшись в ней, под трусиками, замер так, губы на ее коже, и все стало восхитительным.
16
В ту ночь, закончив заниматься любовью, они говорили так, как не разговаривали долгое время. Франческа снова рассказала ему о пожарах и объяснила, в каком состоянии нашла кота.
— Что, если здесь действительно поселился какой-то злодей? Кто-то… сумасшедший?
Массимо улыбнулся ей и крепко обнял.
— Ну что ты такое говоришь, любимая, тут не происходит ничего странного. Это прекрасное место, где живут замечательные люди. И ты это знаешь, — он сжал ее еще крепче (слишком сильно? — нет). — Я уже говорил, Фра, тебе следует больше с ними общаться, проводить с ними время. Они примут тебя в свой круг. Просто дай им этот шанс. Нельзя все время быть одной.
И в глубине души она знала, что он прав. («Но как такое может быть? — спросил дом. — Разве он не говорил, что они навязчивы?» Мы уже обсуждали, это было давно, когда он еще не был с ними знаком, сказала она. «А скажи, пожалуйста, когда он с ними познакомился, если у него нет времени даже на тебя, на твоих дочерей? Когда, а? Он когда-нибудь говорил, что общался с ними? А если общался, то почему тебе не рассказал?» Заткнись, ответила она.) Внезапно из ее головы стерлись воспоминания о том, какими враждебными казались ей жильцы на собрании, какими сплоченными они выглядели. В их поведении не было ничего странного, ведь они друзья; а ей просто хотелось, чтобы ее успокоил муж (и с каждым часом в ее голове сгущались ужасные мысли, мысли, в которых она никогда не признается даже самой себе; но теперь они исчезли, их прогнал теплый любимый голос). Она заснула спокойно, полная надежды.
Утро выдалось сонным и мирным. Она услышала шум воды в ванной. Бесшумно вошла. В воздухе висел пар, сладкое тепло, от которого захотелось раздеться, принять душ и больше ни о чем не думать. Она отдернула занавеску. Массимо стоял к ней спиной, обнаженный.