Марика в мгновение ока вновь стала собой, будто после смерти к ней вернулась жизнь.
— Тереза! — крикнула она.
Наконец-то, Тереза. Единый выдох пронесся по двору. Миндальные деревья, жасмин, карусели и окна без занавесок вздрогнули от этого вздоха облегчения. Неужели кошмар, кошмар, который грозил навсегда уничтожить жизнь обитателей рая, наконец закончился?
Франческа тоже шагнула вперед, держа Анджелу за руку (с дочерью все в порядке, я ничего не сделала — она не могла перестать думать об этом).
— Где Тереза, мама? — спросила девочка.
— Она уже вдет, котенок, скоро будет здесь.
У актера зазвонил телефон. Все замерли. Актер ответил. Все слушали.
— Скажите, где она, я должна пойти за ней! — глаза Марики расширились, она дрожала всем телом, но с ее дочкой всё хорошо, хорошо.
— Они ошиблись, — тихо сказал актер, склонив голову. — Это не она. Прости, Марика. Не знаю, как такое могло случиться.
И он снова исчез, так быстро, как только мог, стремясь убежать от взгляда впавшей в отчаяние женщины, не в силах его вынести.
— Где моя дочь? — ошеломленно проговорила Марика. Карабинеры посоветовали ей остаться во дворе на случай, если Тереза вернется. — Скажите мне, где моя дочь! — она все еще сжимала в руках этот глупый красный браслет. Тереза, где ты?
— Где ты? — повторяла Марика. И из ее рта лились ужасные прогнозы, будто исчезновение дочери, словно острие какого-то оружия, пронзило ее мозг, и теперь все страхи, которые никто и никогда не хотел бы ни слышать, ни озвучивать, вытекали из проделанной дыры.
Безучастное солнце шествовало по небосклону. И всем казалось — оно не должно зайти, пока Тереза не вернулась домой. Было невероятно важно отыскать ее при свете этого дня. Надо было спешить.
Торопиться.
2
— Подожди меня здесь минутку, — сказала Франческа Анджеле.
Она отошла на несколько метров, пристально глядя на дочь. Ей нужно позвонить Массимо. Убедиться, что с Эммой все в порядке. Что с Массимо все в порядке. Три, четыре длинных гудка разорвали ее на части. Затем бодрый голос:
— Привет, Фра! Мы на море!
— Массимо… Все хорошо? — Конечно, все просто замечательно, нам очень весело. Верно, Эмма?
Послышался смех. У Франчески сжалось сердце.
— Поезжайте домой немедленно, пожалуйста.
Тон Массимо изменился:
— Да ладно, Фра, мы на море. Тут здорово. Приедем чуточку попозже.
— Нет. Возвращайтесь сейчас. Я очень прошу.
Массимо встревожился:
— Что-то случилось?
— Нет-нет, ничего. Только приезжайте поскорее.
Массимо спросил что-то еще, но она уже отключилась. Разве можно о таком рассказать по телефону?
— Мама, почему все опять бегают и кричат? — спросила Анджела. Хотя Франческе казалось, дочь уже поняла всё, поняла раньше, чем она сама.
— Ничего, дорогая, не волнуйся, сейчас пойдем домой. Только что там делать?
— Не хочу домой. Хочу подождать Терезу! — Анджела затопала ногами.
— Пойдем, — сказала Франческа и потянула дочь к подъезду. Ты уходишь ради нее или ради себя? К чему эти мысли, если она должна отвести дочь в безопасное место? Отвести ее домой. Франческа как раз достала ключи, когда ее окликнул Карло.
— Синьора Франческа… — парень был сам на себя не похож. Если бы она не была уверена, что это Карло, то могла бы поклясться, что никогда прежде не видела этого подростка с безумным взглядом. Она вспомнила, как Марика рассказывала, что Карло почти неделю плохо себя чувствует, что у него грипп, грипп, который бродил от порога к порогу, как скверный гость. — Я не могу пойти со всеми искать Терезу. Можно остаться с вами? — спросил он.
— Где твоя мама? — Франческа искала выход.
— В школьной поездке, — голос Карло дрожал. — Можно, синьора? Пожалуйста.
— Мы останемся, мама? — Анджела потянула ее за руку. Парень с надеждой посмотрел на нее.
— Хорошо, — сказала Франческа, глядя прямо перед собой. — Мы подождем здесь. Тереза вернется, вот увидишь. Все будет хорошо.
Счастливый, взволнованный лай — поисковые собаки с милыми мордочками и влажными носами ворвались во двор и принялись проворно сновать между скамейками, горками, качелями, деревьями и кустами, обнюхивать, вилять хвостами, бегать. А потом к ним присоединились карабинеры — серьезные, суровые. Похоже, полицейских возмущала сама суть жизни, протекавшей в кондоминиуме до сего момента, и они давали понять, что это не хорошо, совсем не хорошо.
А Марика и ее родители всё ждали и ждали Терезу во дворе. Они стояли и цеплялись друг за друга.