И больше Анджеле не нравились «Коты-аристократы». «Это старый мультик, мама», — заявила она, скрестив руки. Но теперь девочка будто заново родилась.
Массимо о чем-то разговаривал с консьержем, но Франческа не слышала ни слова. Эмма, разглядывая двор, успокоилась в ее объятиях.
Тут стояли шесть синих зданий. Очень чистых. Две группы по три строения по обе стороны двора. В каждом здании пять этажей плюс терраса наверху. В некоторых квартирах за балконами с решетками, выкрашенными в такой же красный цвет, как и ворота, буйствовала зелень, высаженная в ящики и вазоны: камелии, цикламены, мандарины, жасмин, мимозы и даже небольшое банановое дерево — словно жильцы соревновались друг с другом. У Массимо был диплом биолога, и Франческа теперь тоже хорошо разбиралась в растениях. Повсюду разносится аромат цветов и зелени. Французские двери и окна распахнуты настежь.
Франческа присмотрелась и заметила, что ни в одной квартире нет занавесок. Можно было разглядеть всю обстановку через окно. Издалека все выглядело аккуратным, безупречным, а люди передвигались по комнатам, как виртуальные модели в проектном эскизе хорошего архитектора.
Франческа перестала рассматривать здания. И только тогда обнаружила, что двор переполнен детьми. Только тогда услышала веселые крики, смех, топот и шум. В душе пробудилось тепло. Рядом с дальними от ворот домами малыши облепили красно-желтую пластиковую горку и красные качели. А в глубине двора виднелся новенький сарайчик лимонно-желтого цвета. Все эти краски были предвестниками весны и сияли под солнцем, которое казалось по-летнему ярким.
— Эй! Поможешь мне? — Массимо осторожно тряхнул её за плечо.
Франческа пришла в себя и захотела обнять его. Но не смогла, потому что Массимо, увешанный чемоданами, уже протягивал ей ручку сумки на колесиках. Эмма в одной руке, сумка в другой, Франческа пошла к лестнице «Б». Массимо скрылся за дверью подъезда.
— Мама? — окликнула ее Анджела.
Франческа обернулась. И получила в лоб камешком. Перед глазами закружились звезды. Эмма покачнулась на руках матери.
— Какого чер…
— Простите, синьора! — к ней обратился подросток лет шестнадцати, высокий, стройный, очень красивый, его густые вьющиеся волосы спускались до плеч. — С вами все в порядке? Простите, нам очень жаль.
Парень подошел к ней. Он немного вспотел, выглядел расстроенным, но в то же время невинным, двигался энергично, как наэлектризованный. Следом за ним шли две маленькие девочки лет пяти, ужасно удрученные и явно ожидающие выволочки. Парень, указав на них, сказал с глубоким вздохом:
— Мы играли в классики, Тереза бросила камень слишком далеко. Простите нас. Вы правда в порядке? Тереза, извинись перед синьорой.
Тереза неохотно шагнула вперед, лицо красное, маленькие ручки скрещены за спиной, голова опущена, волосы взъерошены. Франческа помассировала лоб.
— Извините, — выдавила наконец Тереза. У нее были черные волосы, заплетенные в две растрепанные косы, голубые глаза с золотыми искорками.
— Дай синьоре руку, — велел подросток.
Малышка протянула детскую ладошку, крошечную и пухленькую. На запястье был завязан маленький ярко-красный браслетик, по сути — небольшая ленточка.
Анджела, спрятавшись за спину матери, хмуро посмотрела на девочку. Франческа повернулась к юноше и указала на Эмму:
— Она могла попасть в мою дочь.
— Пожалуйста, никому не говорите, — попросил парень и смущенно потоптался на месте. — Родители платят мне, чтобы я присматривал за ними, и, знаете…
На его лице появилось то же выражение, что и у Терезы, и он стал еще красивее, и эта бросающаяся в глаза красота и мерцающее за ней будущее заставили Франческу подумать: мои дети будут такими же красивыми в его возрасте. Девочке позади Терезы стало скучно. Она расставила руки и принялась бегать кругами, притворяясь, что летит. Она носила такой же красный браслетик.