— Похищена, — шептались теперь во дворе.
Что ты чувствуешь, когда на улице ночь и ты не знаешь, где твой ребенок?
Сколько бы лет этому ребенку ни было. Но маленький ребенок, который доверяет тебе, который верит в тебя, которого ты должен защищать ценой собственной жизни… Что ты чувствуешь, когда на улице ночь и ты не знаешь, где этот ребенок? Франческа, стоя посреди детской, смотрела на своих дочерей, которых порыв ветра мог унести у нее на глазах. И все те дни, те недели, когда она мечтала о жизни без них, вернулись к ней, и каждая секунда кричала, что она чудовище. И дом говорил, говорил… Франческа села на пол рядом с кроватками Анджелы и Эммы и сказала дому:
— Пока у меня есть глаза, мы с тобой будем защищать их. Поклянись мне.
И дом поклялся.
Пошел град.
Не то чтобы солнце решало, появляться на небе или нет в зависимости от нужд человека, но все знают, что, если его нет на небосклоне в какой-то из важнейших моментов жизни, это не значит, что солнце злится именно на него.
Но внезапно вернулась зима.
С каждой выпавшей за несколько часов каплей дождя вода прибывала и прибывала. В мыслях жильцов кондоминиума каждая капля сливалась со стеной воды, отделявшей их от пропавшей девочки. И каждая капля этого ледяного дождя, обрушившегося без предупреждения, подчинялась собственной злой воле. Должно быть, это садистский замысел, насмешка над людьми, ищущими ребенка. И если об этом думала Франческа, стоя на коленях перед телевизором в надежде на новые улики в расследовании — в своем доме вместе с двумя здоровыми и веселыми дочками, — кто знает, с каким упорством и отчаянием думали о своей маленькой девочке ее родители, ее дедушка и бабушка. И прежде всего та женщина, которую Франческа не могла выбросить из своих мыслей: Марика.
Карабинеры опросили жильцов кондоминиума. Кто чем занимался во время исчезновения? Неужели находившиеся во дворе люди — карабинеры зачитывали имена из списка: синьора Сенигаллиа с сыном, синьора Колетт Роман, синьора Нобиле, дочь Руссо, подруга Терезы, называя самых близких знакомых несчастной семьи — неужели все эти люди, которые знали маленькую девочку и любили ее, ничего не видели? Неужели никто не заметил, чем занималась Тереза, куда она ушла после того, как мама с бабушкой видели ее в последний раз?
— Мы с Колетт и синьорой Сенигаллиа ухаживали за общим садом, — сказала Микела Нобиле.
— Точно не помню. Но, кажется, незадолго до этого Марко, сын синьоры Сенигаллиа, упал. И мы собрались возле него, хотели убедиться, что малыш не пострадал, — сказала синьора Колетт.
— Мой сын Марко сидел на качелях, а я его раскачивала, я провела так добрых полчаса, — сказала синьора Сенигаллиа.
А дети? Маленькая подруга Терезы Валерия. Дочь Руссо Беатриче. Сын Сенигаллиа Марко. Что запомнили малыши?
По их словам, они все вместе играли в прятки, как обычно.
У каждого своя версия происходившего в тот бесконечно короткий промежуток времени! Может, у этой горстки людей разные воспоминания?
Карабинеры допросили и консьержа, его жену и других жильцов, тех, которые оставались дома в момент исчезновения девочки.
И у каждого в какой-то момент появилось ощущение, что полиция пытается выяснить, есть ли у него алиби. Как если бы вместо группы близких людей, ждущей, затаив дыхание, желанного результата — одной большой семьи, как звучало всегда, — они все оказались кучкой подозреваемых.
— Будьте любезны, расскажите, что делали в это время? — спрашивали капитан Рибальди или старший сержант Борги.
Вито, консьерж, безвылазно сидел в будке у ворот. Его жена — взгляд ее птичьих глаз остановился на муже — сухо сказала:
— Я убиралась.
Синьора Руссо, воспользовавшись тем, что ее дочь находилась во дворе под присмотром других взрослых, читала книгу на диване, а ее муж в соседней комнате разучивал роль для нового фильма.
Карло, подросток, лежал с температурой в своей комнате.
Синьор Сенигаллия и синьор Нобиле вместе сидели в квартире первого, обсуждая вопросы, касаюише-ся кондоминиума (одно пятно плесени все никак не хотело исчезать).
Фабрицио Манчини — единственный, кто жил один, — пытался починить сломанную раковину, а затем пошел попросить у своей соседки, синьоры Франчески Феррарио, гаечный ключ.
Синьора Франческа Феррарио работала, пока ее старшая дочь Анджела спала в своей комнате, а затем к ней пришел Фабрицио Манчини, который искал ключ.