– Хорошо,– ответила она, откинувшись в кресло и закрыв глаза.
–И, Дэйзи...
–М-м?
– Ты– лучшая.
– Скажи мне что-то, о чем я еще не знаю,– широко улыбаясь, произнесла она. К тому времени, как я закрыла дверь, она уже похрапывала.
***
Когда я добралась до квартиры Марчелло, во всем здании уже был выключен свет, за исключением крыши. На самом верху я заметила мерцание садовых фонарей. В этот раз я постучала и нажала на звонок один раз. Это было сделано не с целью попросить его разрешения на вход. Скорее я хотела, чтобы он открыл дверь. Мне нужно было взглянуть ему в лицо в тот момент, когда он меня увидит.
Где-то через минуту от перегнулся через перила, чтобы посмотреть, кто звонит. Не сказав ни слова, он исчез и еще одной минутой позже открыл дверь. Из его груди вырвался выдох, когда наши взгляды встретились. Чувство облегчения накрыло нас обоих. Сделав шаг вперед, он заключил меня в объятия и крепко прижал к себе, зарывшись лицом в ложбинку между шеей и плечом.
Он завел меня внутрь.
Я позволила.
***
Оказавшись внутри, он подвел меня к дивану, а сам быстро исчез где-то в кухне. Он вернулся с влажным полотенцем и бутылкой воды и присел напротив меня, протягивая полотенце.
– Для лица,– произнес он.
Мой макияж, следы от слёз, представляю, в каком я была беспорядке.
– Спасибо,– ответила я, смывая всё это.
Марчелло казался скованным, его мышцы были напряжены, но взгляд выдавал все эмоции. Сожаление.
– Марчелло, я... Я... Слишком остро среагировала.
Он держал меня за руки, когда моё дыхание стало прерывистым, стал покрывать их поцелуями.
– Эвери, когда ты появилась здесь в Риме, совершенно из ниоткуда, я не знал, что мне делать. Мне хотелось проводить с тобой время, снова узнавать тебя, но...
– Ты понимал, что существует вероятность повторения того, что произошло в Испании,– закончила я, выпрямляя спину. – Я понимаю. Пусть для меня это и не очень приятно, но я понимаю. Сегодня я осознала важную вещь. Я не хотела прощать Дэниела, потому что не любила его. Больше нет. И, честно говоря, я никогда не любила его так, как любила и люблю тебя. Но ты, о боже, Марчелло, ты. Всего одно слово от той женщины, и я была полностью разрушена. Меня словно разорвали на множество мелких кусочков. И это не из-за того, был ты с ней или не был, одновременно встречаясь и со мной, это потому, что я так сильно тебя люблю, что это причиняет боль, и есть ли во всем этом вообще хоть какой-то смысл? – Я убрала от лица волосы, не желая, чтобы нас хоть что-то разделяло, не желая скрывать от него все мои чувства, и желая, чтобы он действительно меня услышал. – Для меня ты – ТОТ самый.
И вот оно. Это был тот самый вопрос, который я должна задать себе и быть честной в ответе. Хватит ли у меня сил простить ТОГО САМОГО? Момент, когда я увидела, как Дэниел трахает другую женщину, произвел на меня сильное впечатление, но правда в том, что даже вида того, как он просто целует другую... Уже было бы достаточно. Я бы не простила ему подобное, потому что не хотела.
Но когда дело касается того, кого ты по-настоящему любишь. Ты плачешь. Ты кричишь. Ты перегибаешь палку. А затем успокаиваешься и прощаешь. Потому что он –ТОТ САМЫЙ. И он того сто́ит.
Марчелло улыбнулся и притянул меня к себе на стул.
– Я люблю тебя сильнее, чем могу выразить словами. Ты это понимаешь?
– Понимаю, tesoro,– ответил он, прижимая меня к себе и заключив в объятия.– Точно также и я люблю тебя. Больше никаких секретов. Никакой лжи. И никаких побегов, пока мы не обсудим проблему. Мы не можем поступать так друг с другом.
– Нам нужно быть честными друг с другом,– согласилась я, целуя его подбородок. – Только ты и я.
– Только ты и я.
ГЛАВА 24
Я только провела кисточкой тень, отбрасываемую спелым абрикосом, и на меня вдруг нахлынула грусть. Я сделала глубокий вдох, пытаясь избавиться от этого чувства. Затем подняла взгляд вверх и восхитилась чистым, безоблачным голубым небом.
С той нашей ужасной ссоры прошло уже около двух недель. Я начала замечать, что в течение дня совершенно внезапно мне вдруг хочется плакать. Мужчина помогает пожилой женщине перейти дорогу – мои глаза на мокром месте.
Дети играют в стикбол во дворе дома Дэйзи – снова слезы.
Я в компании моих приятелей художников на Кампо дей Фиори занимаюсь живописью. Угадайте что у меня на глазах? Правильно – слезы. У меня было только одно объяснение происходящему – я сошла с ума, и одновременно без ума от счастья, что, по-видимому, было одно и то же.