После внезапного отхода парфян из Сирии Цицерон вывел гарнизон из Апамеи и распустил все сформированные им гарнизоны. Надежда на прибытие в Киликию и Сирию легионов Цезаря и Помпея, предназначавшихся для усиления провинций, согласно постановлению сената от 51 г. до н. э., таяла (Cic. Fam., И, 17, 5): оба легиона удерживались Помпеем в Кампании на случай войны с Цезарем (Caes. В. С., I, 4).
3 августа Цицерон покинул Киликию и отправился на корабле к Сиде, где провел несколько дней (Cic. Att., III, 12,4). В Риме тем временем были устроены вторые суппликации в его честь (Cic. Fam., II, 15,1) (первые были назначены еще в 63 г. до н. э. после подавления заговора Каталины). Кстати, в честь Марка Кальпурния Бибула, по окончании срока его наместничества, также были назначены благодарственные моления, причем двадцатидневные, что вызвало негодование Цицерона, на помощь легионов которого возлагало некогда надежду войско сирийского наместника (Cic. Att., VII, 2, 6–7).
Предчувствуя обострение военной обстановки и надвигающуюся войну с парфянами, Цицерон не хотел, чтобы его брат Квинт оставался в Киликии, и передал провинцию Гаю Целию Кальду (Cic. Att., VI, 6, 3; Fam., II, 15, 4). Аттик не поддерживал выбор Цицерона, который и сам был не лучшего мнения о способностях Кальда и видел, что тот молод, «глуп, лишен достоинства и несдержан» (Att., VI, 6, 3–4), а также «ненадежен, развратен, стяжатель» (Att., VI, 3, 1).
Карьера Цицерона показала, насколько он болезненно заботился о славе, причем его личная слава не отделялась им от славы его семьи. Так, дав указания Квинту Гортензию Горталу не допускать продления полномочий его и Квинта в Киликии, Цицерон выразил уверенность, что чем скорее они покинут провинцию, тем громче будет слава об их справедливости и воздержанности (Att., V, 2,1; 17, 5). По мнению Л. Томпсона, Цицерон не оставил брата не только потому, что опасался за него в осложнившейся военной обстановке, но и, вероятно, потому, что он не был достаточно уверен в его административных способностях. Цицерон предпочел передать провинцию тому, чьи возможные ошибки не были бы способны прямо бросить тень на славу рода Туллиев Цицеронов[170]. Впрочем, Л. Томпсон не учитывает такого факта, что кандидатура Квинта отпадала и в связи с новым постановлением сената о том, что провинциями не могли управлять бывшие наместники провинций, а Квинт Цицерон, как известно, до того управлял провинцией Азия в течение трех лет (Cic. Fam., II, 15, 4).
Хотя сенат обычно издавал специальные постановления о сроках для предоставления отчетов, Цицерон, торопясь с отъездом из Киликии, очевидно, представил отчеты досрочно, что вызвало некоторое неудовольствие его квестора Луция Месциния Руфа. В составлении этих поспешных финансовых отчетов о деятельности Цицерона в провинции принимал участие его вольноотпущенник Марк Туллий Лаврея. Несмотря на то что в целом отчеты Цицерона и Месциния Руфа сходились, по-видимому, у последнего возникли какие-то сомнения. Не доверяя профессионализму Лавреи, Месциний Руф поручил перепроверку представленных отчетов своему двоюродному брату, банкиру из Элиды — Марку Миндию. После того как финансовые книги были просмотрены Цицероном, отчеты были оставлены, согласно букве закона, в двух городах — Лаодикее и Апамее. При всем том, однако, Месциний Руф собирался доложить в Рим о нарушении, допущенном Цицероном: пропущенной записи о том, что именно по приказанию наместника Месциний Руф передал деньги Публию Сестию. Квестор был недоволен и оборотом дела для Луция Лукцея (см. выше) (Cic. Fam., V, 20, 6).
Кроме того, из-за ошибки в отчете за Месцинием Руфом числился долг казне в размере 100 тыс. сестерциев, и квестор написал об этом Цицерону. Последний ответил, что ошибку допустил не он, а сами Руф, его брат Миндий и Лаврея; исправить это уже невозможно, ибо наместник покинул провинцию, сдав отчеты. Цицерон просил Руфа безразлично отнестись к потере 100 тыс. сестерциев и считать, что тот «получил на столько же меньше либо содержания, либо от моей щедрости» (Cic. Fam., V, 20, 9). Несмотря на этот эпизод, Цицерон и его квестор сохранили самые дружеские отношения.
Опыт Цицерона показал, что структура управления Киликией требовала изменений. Около 49 г. до н. э. три диоцеза Фригии перешли от этой провинции к провинции Азия. Несколько раньше (ок. 50 г. до н. э.) управление Кипром, входившим в состав провинции Киликия, было поручено Цицероном квестору Гаю Секстилию Руфу. Не исключено, впрочем, и то, что Гай Секстилий Руф мог получить назначение от Цезаря в 49 г. до н. э. Это был первый случай назначения квестора во главе Кипра. В своем письме к Гаю Секстилию Руфу Цицерон выразил надежду на то, что тот будет управлять Кипром, следуя закону Публия Лентула и порядкам, установленным Цицероном (Fam., XIII, 48).