— Помнишь свое обещание?
— Не помню, — не моргнув, соврал Исаков.
— Тренировочный костюм. Ты обещал тренировочный костюм, если серьезно… — Николай сделал паузу, — серьезно займусь спортом.
— И давно принято серьезное решение?
— Стоп! — сын положил руку ему на плечо. — Я лодырь, верно, но я никогда тебя не обманывал. Раз сказал, я слово сдержу.
Исаков пожал плечами.
— Мне твои слова ни к чему. Можешь не заниматься.
Сын опешил, смотрел растерянно, затем осторожно спросил:
— А если я у тебя выиграю? Ну там, у дивана.
У них существовала игра. Исаков становился спиной к тахте, примерно в шаге от нее, а Николай должен был его на эту тахту посадить. Сыну давалось десять попыток.
— Выиграешь? — Исаков критически оглядел нескладную фигуру сына. — Ну, если выиграешь, дело другое.
Они пошли в столовую, скинули пиджаки и заняли исходные позиции.
Николай начал кружить, выбирать удобный момент для атаки. Наконец он решился и бросился, стараясь ударом плеча сбить отца с ног. Исаков сделал легкое движение в сторону, Николай упал на тахту.
— Один, сказал Исаков.
Николай поднялся, они вновь заняли исходные позиции. Бесплодно использовав еще пять попыток, Николай выдохся, было видно, что он злится, Исаков не обращал на это внимания, стоял, чуть расставив ноги, внимательно следил за противником. Сын взял отца за рукава, оттянул в одну сторону, хотел рвануть в другую, Исаков дал ему подножку, и Николай снова шлепнулся на тахту.
— Семь.
— Но ты не имеешь права атаковать, — сказал юноша.
— Это контратака, парень.
Николай обошел отца, сделал вид, что хочет отряхнуть брюки, неожиданно кинулся вперед, Исаков успел отскочить и дать сыну по затылку.
— Дерешься. — Юноша встал.
Исаков уже решил было поддаться, но, увидев, что губы у сына дрожат, а глаза поблескивают, сказал насмешливо:
— Не прибегай к нечестным приемам, осталось две попытки.
Николай взял отца за руку. Исаков отдал ее спокойно, не двинулся. Юноша двумя руками захватил кисть, рванул на себя, затем в одну сторону, в другую и, описав широкую дугу, плюхнулся на тахту.
— Девять, — констатировал Исаков.
Не успел юноша занять исходную позицию, как Исаков обрушил на него вихрь ударов. Все они были ложными, ни один не достигал цели, но сын испуганно шарахался, попытался оттолкнуть отца, Исаков увернулся, они поменялись местами, юноша попятился, сел на тахту.
— Аут! — Исаков снял рубашку, пошел в ванную. — Никакого костюма не будет.
— Отец, это нечестно, — Николай пошел за Исаковым в ванную, из кухни выглянула Наташа и спросила:
— Можно накрывать на стол?
Николай обнял мать за плечи, стал что-то быстро говорить.
Растираясь полотенцем, Исаков смотрел на жену и сына. Они выглядели чуть ли не ровесниками. Возможно, оттого, что Наташа была маленького роста и сохранила девичью фигуру, возможно, оттого, что ни одной секунды не стояла на месте, была по-девчоночьи бойка, смешлива, а возможно, Исакову просто так казалось, в конце концов, он-то был судьей пристрастным.
За ужином Наташа наступила ему на ногу и сказала:
— Петр, ты же всегда хотел, чтобы Коля занимался спортом.
— Нехорошо, когда слово противоречит делу, отец, — Николай подмигнул матери и, подбадриваемый молчанием отца, продолжал: — У Сашки есть тренировочный костюм, у Володьки уже второй, у меня, между прочим, тоже есть…
Исаков поднял голову, сын замолчал.
— Наташа, как мы ухитрились вырастить такого парня? Где твое самолюбие, старик? Мы договорились — ты проиграл.
Исаков сидел, опустив широкие плечи, и был он совсем не тот человек, что в МУРе. Наташа видела, как он устал, как нервничает, что ему трудно, видно, опять что-то случилось на работе. Она понимала: сейчас следует промолчать, но не выдержала:
— Как иногда я хотела, чтобы тебя побили!
— Меня мало били? — вяло удивился Исаков.
— Чтобы победили! Я устала от твоего чемпионства… Ты ушел с ринга, я надеялась… Все снова, и конца не будет…
Наташа подождала ответа, хотя не сомневалась, что муж промолчит.
Она немного поостыла. Пройдет, решила она, ведь всегда проходит. Нужно время, терпение, он вернется к ней и рассмеется: «Я еще ничего, Наташка». Некоторое время он будет бегать веселый, беззаботный, как школьник в летние каникулы. Начнутся подарки, театры, веселые компании, он будет торопиться, гнать жизнь быстрее, быстрее. Затем снова начнет задумываться, молча лежать на диване, отвечать с опозданием и невпопад. Потом замолчит.