— Отличная мысль! — воскликнул Ринкитинк. — Я, правда, несколько ослаб после своего заточения в колодце, но не беда: я сяду на Билбила и поеду. Можно отправиться хоть сейчас.
Услышав это, Билбил кисло посмотрел на своего хозяина, но спорить не стал — в конце концов тот был по-своему прав.
Они осмотрели развалины замка и на месте кухни за одной из мраморных глыб обнаружили немного еды. Они аккуратно подобрали добычу и положили в мешок, но сначала толстячок-король обильно угостился находкой. На это ушло время, ибо Ринкитинк, во-первых, страшно проголодался, а во-вторых, любил есть не торопясь. Наевшись, он взгромоздился на Билбила и двинулся осматривать остров. Инга зашагал за ним.
Всюду их встречали хаос и разорение. Дома жителей Пингареи были сначала ограблены, а затем сожжены или разрушены. На побережье не оказалось ни одной лодки, и все до одного пингарейцы были увезены захватчиками. Король Ринкитинк, козел Билбил и принц Инга остались единственными обитателями острова.
При виде всего этого ужаса даже весельчак Ринкитинк загрустил. Да и козел, несмотря на свою ворчливость и сварливость, присмирел. Мальчик же, глядя на то, что сделали враги с его родиной, не мог удержаться от слез.
Вечером они оказались на южной оконечности Пингареи, которая была опустошена так же безжалостно, как и весь остров. Горю Инги не было предела. В одночасье он лишился всего: родителей, дома, страны — и не понимал, что можно тут предпринять.
Поскольку на острове не осталось ни одного дома, где можно было, бы переночевать, Ринкитинк, Инга и Билбил расположились на ночлег под большим раскидистым деревом. Они так настрадались и напереживались за день, что вскоре все их горести стали растворяться в дымке сновидений. Так они и спали, пока их не разбудило пение птиц, приветствовавших наступление нового дня.
5. ТРИ ЖЕМЧУЖИНЫ
Проснувшись, король Ринкитинк и принц Инга выкупались в море, съели скромный завтрак и начали думать, что делать дальше.
— Бедняги гилгодцы, — весело сказал Ринкитинк, — они вряд ли теперь когда-нибудь снова увидят своего повелителя. Ведь мой корабль и гребцы тоже стали добычей неприятеля. Придется, очевидно, примириться с мыслью о том, что мы обречены остаться на этом острове до конца наших дней, и конец этот наступит очень скоро, если мы не сумеем разыскать себе еще еды. Того, что в мешке, увы, хватит очень ненадолго.
— Я-то с голоду не помру — я могу прокормиться травой, — сообщил с присущей ему бестактностью Билбил.
— Верно, верно, — согласился Ринкитинк, а потом, немного подумав, обратился к принцу: — Как ты полагаешь, Инга, в самом крайнем случае мы ведь можем съесть Билбила, не так ли?
— Чудовище! — простонал козел, с упреком глядя на своего хозяина. — Неужели ты способен слопать своего старого слугу и друга?
— Только в самом крайнем случае, — весело отвечал король. — Ты ведь небось страшно жесткий, а зубы у меня уже не те, что раньше.
Пока король и козел обменивались любезностями, Инга вдруг вспомнил о трех жемчужинах, что его отец хранил в тайнике под полом банкетного зала. Ну конечно же, король Киттикут не успел достать заветные талисманы, иначе бы захватчики с позором убрались восвояси. Значит, жемчужины по-прежнему там, и, если их отыскать, они могут принести много пользы ему и его товарищам. Но дворец превратился в руины, и теперь будет нелегко рыться в обломках.
Он не сказал ни слова о жемчужинах Ринкитинку, помня, что отец предупреждал его помалкивать об этих талисманах. И тем не менее мысль о них вселила в мальчика — новую надежду.
Он встал и сказал Ринкитинку:
— Давайте вернемся на северную часть острова, туда, где стоял дворец моего отца. Несмотря на всю разруху, там как-то лучше. Кроме того, кто знает, вдруг мы отыщем там выход из наших затруднений.
Ринкитинк ничего не имел против, и маленький отряд тотчас же двинулся на север. Ничто по пути не задерживало и не отвлекало путников, и к середине дня они снова оказались у дворцовых руин.
К их глубокому облегчению, выяснилось, что в одной из комнат дворца вполне можно жить, хотя крыша была повреждена, а пол усыпан камнями. Король сказал, что слишком тучен, чтобы работать, и потому он уселся на кусок мрамора и смотрел, как мальчик очищает комнату от хлама. Когда комната приняла более или менее приличный вид, Инга прошел по развалинам и обнаружил кресло и табуретку, которыми все-таки можно было пользоваться. Затем он отыскал кровати и матрасы, так что к вечеру они устроились даже с некоторыми удобствами.