Впрочем, все были только рады, если бы толстячок-монарх остался на Пингарее навсегда: одного взгляда на его полную веселую физиономию было достаточно, чтобы самое грустное настроение сменилось на вашем лице улыбкой. Свою жизнерадостность он прекрасно умел передать всем, кто его окружал. Когда король Киттикут уставал от государственных дел, то любил послушать истории и песенки своего коронованного собрата. Несмотря на всю свою беззаботность и развеселость, Ринкитинк был неплохим философом. Однажды, вспоминая свои недавние похождения, он сказал:
— Прелесть нашей жизни — в ее неожиданных поворотах. Никто не знает, что с нами случится дальше, а потому жизнь постоянно преподносит нам сюрпризы и тем самым не дает скучать. Мы не должны бояться падений — ибо за ними всегда наступают взлеты. Ну а те, кто занесся слишком высоко, могут в один прекрасный день свалиться. Мой дедушка хорошо сказал об этом в песне. Если угодно, я ее спою.
— Ну конечно, — отозвался Киттикут. Было бы просто невежливо отказаться.
И Ринкитинк запел:
Еще вчера страною правил он,
А нынче хлеб и кренделя печет.
А бывший нищий занял его трон.
Он император, и ему почет.
Тигр в джунглях за мартышкою бежал,
Попался звероловам, дуралей.
Из клетки в зоопарке лев удрал,
Теперь в родном лесу он царь зверей.
Скорняк мальчишку-подмастерье отлупил,
Когда тот за работой задремал.
Тот вырос, стал судьей и посадил
В тюрьму того, кто его в детстве обижал.
За темной ночью наступает светлый день,
За осенью зима, а за весною лето,
Что почиталось мудростью, сегодня дребедень.
Умейте жить, не забывая это!
24. КОРОЛЬ В ПЛЕНУ
Как— то утром королевская семья мирно завтракала. Вдруг прибежал перепуганный дозорный и доложил, что с юга к острову приближается целая флотилия. Киттикут вздрогнул, встал изза стола и торопливо пошел на берег взглянуть, кто это пожаловал. Домашние и Ринкитинк последовали за ним. На берегу уже стоял и Никобоб с Зеллою. Вдруг Ринкитинк взволнованно крикнул:
— Инга, быстро беги за жемчужинами!
— Разве это враги? — спросил тот у толстяка-монарха, дрожавшего как осиновый лист.
— Хуже. Это гилгодцы, — всхлипнул Ринкитинк, утирая слезы платком. — Я вижу на кораблях мои королевские флаги.
— Вы не рады?
— Пожалуйста, сбегай за жемчужинами, защити меня!
— Чего же ты боишься? Разве это не твои верные подданные? — удивился Китгикут.
Но не успел перепуганный гость ответить, как стоявший рядом принц Бобо усмехнулся и сказал:
— Похоже, настал конец вашему отдыху, любезный Ринкитинк. Сейчас гилгодцы заберут вас и отвезут в Гилгод, чтобы вы ими правили.
Ринкитинк простонал и в ужасе воздел руки к небу. Монарх выглядел так смешно, что окружающие покатились со смеху.
Корабли уже причаливали к берегу. Было их ровным счетом пятьдесят. Они были украшены флагами, на гребцах была сверкающая форма. На палубе одного из кораблей высился золотой трон. На нем лежала алая королевская мантия, расшитая золотыми лилиями.
Увидев этот трон, Ринкитинк вздрогнул. Тотчас же к нему приблизился высокий красиво одетый человек и упал на колени. Остальные гилгодцы на кораблях замахали шляпами, оглашая пространство радостными возгласами.
— Спасибо судьбе! — воскликнул коленопреклоненный. — Наконец-то мы отыскали ваше величество!
— Пинкерблинк! — рявкнул Ринкитинк. — За то, что ты нашел меня против моей воли, я велю тебя повесить!
— Вы никогда этого не сделаете, — возразил тот, поднимаясь с колен и почтительно целуя руку своего повелителя.
— Это еще почему?
— Потому что у вас очень доброе сердце.
— Может быть, — буркнул Ринкитинк. — Однако скажи, каким ветром вас занесло на Пингарею?
— Мы искали ваше величество повсюду. Ваше таинственное исчезновение повергло гилгодцев в отчаяние. Мы не могли выбрать нового короля — ведь было неизвестно, живы вы или нет, а потому мы решили во что бы то ни стало разыскать вас живым или мертвым. Мы побывали на многих островах Неведомого океана, а потом вспомнили о Пингарее, откуда к нам привозят прекрасный жемчуг. И вот наши старания увенчались успехом.
— А что со мной будет теперь? — жалобно спросил Ринкитинк.
— А теперь, ваше величество, вы вернетесь домой и, как подобает хорошему королю, будете править нами, вашими верными подданными, — твердо отвечал Пинкерблинк.
— Не хочу!
— Надо, ваше величество!
— Киттикут! — взмолился Ринкитинк. — Спасите меня от моих подданных! Неужели мне придется вернуться в Гилгод и править, править, править?! Мне так хорошо и спокойно жить у вас! А они заставят меня по три часа в день просиживать на троне, слушать скучные государственные дела, мне придется часами простаивать на скучных королевских приемах, набивая мозоли. И еще придется постоянно выслушивать просьбы, прошения, жалобы и все такое прочее.
— Но кто-то должен этим заниматься, ваше величество, — почтительно напомнил Пинкерблинк. — Это ваш долг. Раз уж родились королем, ничего не поделаешь. Придется покориться судьбе.
— Какая ужасная у меня судьба, — причитал Ринкитинк. — Лучше помереть, чем править. Нет, умирать тоже неприятно.
— Я понимаю и уважаю ваши проблемы, — отозвался Пинкерблинк, — но, поверьте, править лучше, чем помереть.
Король Киттикут молча выслушал этот диалог и сказал:
— Ваш человек прав, дорогой Ринкитинк. Раз судьбе было угодно сделать вас королем, придется выполнять королевские обязанности. Единственный выход — отправиться к себе домой. Мне, право, жаль с вами расставаться, но делать нечего…
— Ну что ж, быть по-твоему, — вздохнул Ринкитинк, обращаясь к Пинкерблинку. — Через три дня я буду готов к отплытию. Но эти три дня я собираюсь пировать напропалую в обществе моего друга короля Киттикута.
Гилгодцы встретили решение Ринкитинка гулом одобрения и высыпали на берег, чтобы тоже принять участие в празднике.
Пингарейцы надолго запомнили эти три дня.
Никогда — ни до, ни после этого — они не видали таких торжеств и такого веселья. Ринкитинк вволю повеселился, поспал, попел и покушал, да и остальные от него не отставали.
Но настал час прощания. Ринкитинк торжественно взошел на корабль и важно уселся на золотой трон. Весла всех пятидесяти кораблей взметнулись в воздух и, роняя сверкающие капли воды, застыли, пока пингарейцы не прокричали последние слова прощания веселому гостю. Затем наступила тишина. Ринкитинк поднялся с трона, отвесил низкий поклон провожающим и запел песню, специально сочиненную для этого случая:
Ринкитинк допел, и в ответ с берега и с кораблей раздались крики «Ура-а! «. Потом весла всех пятидесяти кораблей единым движением опустились в фиолетовую воду, и флотилия быстро, набирая скорость, устремилась в океанские дали.
Ринкитинк обернулся к принцу Бобо, который решил не покидать своего бывшего хозяина, а ныне верного друга, и осторожно спросил:
— Как тебе эта песня Билбильчик… то есть Бобо? Ну разве это не шедевр?
На что Бобо отвечал с улыбкой.
— Как во всех ваших песнях, дорогой Ринкитинк, и в этой чувства больше, чем поэзии.