В старом центре города есть район, который называется Саара (Сахара), но он не имеет никакого отношения к верблюдам, оазисам с пальмами и кривым саблям — это аббревиатура названия коммерческой организации SAARA (Общество друзей района руа да Альфандега). Он представляет собой лабиринт из одиннадцати улиц, где расположены около полутора тысяч фирм — ресторанов, магазинов одежды и тканей, пряностей, ювелирных лавок и базаров, полных разных безделушек. Это одно из немногих мест в Рио, о котором можно сказать, что здесь заметны определенные этнические группы, в данном случае арабские и еврейские лавочники. Так здесь повелось издавна, а общество было основано только в 1962 году, через четырнадцать лет после образования государства Израиль. То есть пока на Ближнем Востоке шло болезненное разделение Палестины, с хорошо известными всем нам последствиями, собратья-кариоки объявили себя друзьями и объединились, чтобы удобнее было вести торговлю. Прошли десятилетия, и там, недалеко от настоящей Сахары, люди все еще бросают друг в друга гранаты и подрывают машины. В здешней «Сахаре» арабы и евреи обмениваются шутками на порогах магазинов, вместе едят киббес и самосас в обед, а во время карнавала или Кубка мира с еще большей готовностью собираются вместе, чтобы продавать перья и блестки для костюмов или майки бразильской команды. И по правде говоря, неверно называть их арабами и евреями. Все они кариоки, и точно такими же скоро станут корейцы, которые недавно стали конкурировать с ними в торговле в этом районе.
Это — феномен Рио (я не знаю, так ли это в остальной Бразилии). На юге страны многие люди немецкого, польского или итальянского происхождения живут в строго ограниченных колониях, относясь с пренебрежением к членам других колоний, даже если прожили бок о бок уже три-четыре поколения. Но Рио исторически привык привечать людей, прибывших отовсюду, и вдохновлять их вливаться в эту удивительную смесь. Будь Шекспир кариокой, он никогда не написал бы «Ромео и Джульетту», даже если бы речь шла о дочери фаната «Фламенгу» и сыне фаната «Васко».
У многих кариок, чьи имена известны за пределами Бразилии, есть по крайней мере один дед-европеец. Но кого волнуют дедушки? Разве что бабушек, да и то не очень. Предки композитора и дирижера Эйтора Вилла-Лобоса были испанцами. У композитора Тома Жобина, известного множеством песен и сочинений в стиле босса-нова, были голландские и французские предки, а у архитектора-модерниста Оскара Нимейера — немецкие. Отец знаменитого Жоао Авеланжа, блиставшего в ФИФА на протяжении двадцати четырех лет, был бельгийцем (и избежал смерти на «Титанике» только потому, что опоздал на пароход из Саутгемптона). Но никому не превзойти суперкариоку Кармен Миранду, чье имя стало синонимом Бразилии в американских фильмах времен Второй мировой войны и которая, как всем известно, по рождению португалка. И можно найти еще множество примеров. Может быть, таланты и были предопределены генами, но стиль жизни, который в конце концов оказал большое влияние на творческие способности этих людей, был типичным для Рио.
Они — потомки европейцев, и вы бы ожидали, что они сохранят хотя бы минимум уравновешенности, унаследованной от своих предков, так? Неверно. Дед Вилла-Лобоса мог бы гордиться славой внука, которого считают одним из величайших композиторов обеих Америк. Но он, возможно, был бы шокирован, обнаружив, что больше всего Вилла-Лобос любил играть на пианино в борделях Лапы, резаться в снукер с местными жуликами и шляться по округе с музыкантами из оркестров хоро. Что подумали бы прусские предки Нимейера, если бы увидели, как он в своем кабинете в Копакабане в одних трусах встречает представителей важной международной организации, которые пришли к нему заказать проект своей новой штаб-квартиры? Что мы можем сказать о Жобине, который тщательно скрывался от осаждавших его американских продюсеров, но любой прохожий смог бы застать его в барах Леблона? Иностранец никогда не поверил бы, что эти известные и потому «недоступные» люди ходят по улицам Рио, как обычные горожане. Для них же это самая естественная вещь в мире, и, поступая подобным образом, они всего лишь демонстрируют одну из лучших черт кариок — простоту. Рио низводит любого, вне зависимости от происхождения, славы или класса, до рубашки навыпуск, потрепанной пары бермудов и шлепанцев.