— Командир, — донесся голос Борова, ведшего правый фланг, — сильная магнитная аномалия на три часа.
— Эскадрилья, слушай команду, — комэск резко перебил доклад Борова, — поворот на 10 часов. Вступаем в бой. — Летчики в бою пользовались старой системой ориентирования. Плоскость представлялась как циферблат земных часов. Цифра 12 ориентировалась на север.
Эскадрилья развернулась навстречу приближающемуся противнику, одновременно растягивая фланги. Дистанция стремительно сокращалась. Двадцать одна догонская машина против шестнадцати руссколанских «Соколов-25». «Их восемь, нас, — двое. Расклад перед боем Не наш, но мы будем играть. Серега, держись. Нам не светит с тобою. Но козыри надо равнять!»
Совсем некстати вспомнились стихи древнего поэта. Увеличить скорость. Все! Дистанция! Прямо перед глазами Виктора на стекле летного шлема загорелись концентрические окружности прицелов. Залп ракетами, поворот, включился отстрел противоракетных ловушек. Бандит синхронно повторил маневр ведущего, Антибиотик и Кролик отвернули налево. Затем форсаж и вперед навстречу противнику. Виктор и Бандит успели повторить зал авиационными ракетами. Затем полный газ. На тактическом экране на четыре зеленые отметки стало меньше. У противника стояли надежные системы самообороны от ракетного обстрела.
Встречным курсом, но немного выше проскочили два догонских истребителя. Плоские ромбообразные машины, Виктор обратил внимание на причудливую надпись на брюхе ведущего. В этот момент по правой консоли хлестнул лазерный луч. Зеркальная обшивка «Сокола» почти полностью отразила скользящий луч, но на приборном экране вспыхнула предупреждающая надпись. Вираж, бочка, отстрел ловушек. Самолет тряхнуло от близкого взрыва. Тройка догонов уверенно заходит сверху. Вдруг, ведущий взорвался и рухнул вниз, — это Антибиотик и Кролик зашли в хвост увлекшемуся атакой врагу. Виктор закрутил свою машину в мертвую петлю, догон проскочил мимо и начал разворачиваться. Силуэт противника плавно вплыл в середину прицела. Залп! Истребитель легонько тряхнуло отдачей от скорострельных роторных пушек. Очереди ударили по хвосту догона. Противник свалился в пике. Еще залп! Лазеры прошлись по крылу догонского истребителя. В середине машины открылся люк, и катапульта выбросила из разбитого самолета крабообразное тело пилота. Виктор впервые видел живого догона. Гигантский краб плавно опускался на землю, покачиваясь под куполом парашюта.
— Христианин! Сзади! — в шлемофоне прозвучал тревожный возглас Кролика.
Виктор не раздумывая бросил машину в пике. А затем сразу вираж и эмельман. Прямо у фонаря кабины прошли лучи. Еще один маневр уклонения и «Сокол» наконец выскочил из-под огня. Преследователи отстали. Теперь можно набирать высоту. Навстречу Виктору шли два «Сокола». Под брюхом ведомого неожиданно расцвел огненный шар взрыва. Прямое попадание ракеты. Из машины ни кто не выпрыгнул. Прямо над головой крутилась карусель боя. Противник попался серьезный. С востока появились машины третьей эскадрильи, серебристые треугольники истребителей спикировали прямо в гущу боя. Виктор не заметил, как очутился в самом центре огненной круговерти. Внизу, чуть левее от Виктора возник догонский истребитель. Виктор слегка довернул машину, сервоприводы оружейного комплекса следовали как привязанные за взглядом пилота. Наконец, через целых полсекунды круги прицелов закрыли профиль догона. Виктор плавно нажал на гашетки. Лазеры ударили прямо в середину вражеской машины. Следом за лазерами на ската обрушились 30-мм снаряды.
Неожиданно все стихло. Бой кончился. Уцелевшие перехватчики противника разорвали огневой контакт и уходили курсом на 7 часов. Виктор привычно пробежал взглядом по приборам. На приборном экране горели яркие желтые полосы. «Повреждена обшивка левого крыла, перебиты шины управления четвертого ракетного пилона, боеспособность 86 %, боекомплект 81 %», — звучал в шлемофоне бесстрастный доклад самолетного компа. «Я и не заметил, как меня подбили», — механически отметил Виктор. Истребители без суеты разбились по звеньям и эскадрильям. Было потеряно три истребителя, еще четыре поврежденные машины на форсаже уходили в космос, стремясь добраться до своего авианосца. Эскадрилья за две минуты осталась без половины своего состава.
— Перестроиться, — скомандовал Дикобраз, — курс на базу Борова. Мы и эскадрилья Пениса должны подавить зенитки и прикрыть «Полканы».
Дикобраза, не смотря на прозвище и растрепанный вид, любили и уважали. Сказывалось уважение командира к своим людям. Сейчас Боров, катапультировавшийся из подбитой машины, брел по пескам, надеясь только на кислородные баллоны, табельный пистолет и на чудо. А обнаруженная им вражеская база уже получила его имя. Надпись: «База Борова» украсила штабные карты флота.
Двое ведомых держались за машиной Виктора Погостина. Кролик покинул строй и ушел вверх, стремясь вырваться на подбитой машине в космос, к спасительному ангару авианосца. Виктор еще не знал, что истребитель Кролика развалился в стратосфере, попав в атмосферный вихрь, летчик погиб.
Самолеты со всех сторон пикировали на ощетинившуюся ракетными установками и лазерными зенитками догонскую базу. Полдюжины длинных приземистых зданий выделялись на фоне песчаных дюн. Сенсоры угадывали под песком массивные бункеры. Зенитчики вели ураганный огонь. Виктор выпустил четыре ракеты по батарее зениток и резким маневром ушел от вражеского огня. Шедший рядом «Сокол» Антибиотика получил прямое попадание ракеты, нос самолета смялся, словно от удара гигантским кулаком. Из падающего самолета вылетело кресло с вцепившимся в подлокотники летчиком и, кувыркаясь, полетело вниз. На высоте четыреста метров раскрылся дельтаплан-парашют и унес пилота в пустыню, подальше от вражеских позиций. Еще одному не повезло. Но координаты приземления пилота автоматически были запомнены компом штаба. Сразу после высадки, а может и раньше, в эту точку будет направлен спасательный бот. Шансов конечно немного. У гермокостюма автономность всего 36 часов, и самолет был сбит прямо на глазах противника. Те могут заинтересовался перспективой допросить пленника.
— Всем отходить, — прозвучал приказ Дикобраза.
Виктор, не думая, рванул свой «Сокол» в сторону, и вовремя: метрах в ста от машины пролетела какая-то черная капля. Через пять секунд уходящий от цели истребитель тряхнула взрывная волна. Погостин плавно развернулся и бросил взгляд на базу Борова. Внизу все было покрыто воронками. Огонь зениток стих. Тяжелые двухтонные бомбы сброшенные «Полканами» разрушили наземные постройки и пробили крыши подземных бункеров. По всей территории валялись куски термопласта, бетона и скрученные взрывами металлические конструкции. Справа и немного выше Виктора тройка «крокодилов» выходила в ракетную атаку. Виктор с удивлением заметил как на днище массивного, черного, вытянутого, с куцыми пилонами внешней подвески космического штурмовика вспыхивают разрывы зенитных снарядов. Видимо, бил мелкокалиберный автомат, не способный нанести какой либо урон бронированному «крокодилу». Как слону дробинка. «Полканы» одновременно дали ракетный залп и, развернувшись, плавно ушли на высоту, провожаемые редким зенитным огнем. Взрывы ракет перепахали базу. Еще один заход, и штурмовики, качнув на прощание пилонами, ушли прямо по вертикали в небо. Видимо пополнять боекомплект. На земле остались только догорающие обломки. Истребители вернулись к патрулированию своих квадратов, но больше ни чего интересного не встретилось. Только Дикобраз обнаружил и расстрелял наземную машину. Закончив работу, полк сомкнул строй и направился к своему авианосцу.
За спиной остались вечная сумеречная мгла на Рионой, вражеские перехватчики, и катапультировавшиеся товарищи. Сейчас вокруг самолета расстилался безграничный, дружелюбный вакуум. Виктор сбросил скорость почти до нуля и аккуратно ввел машину в посадочный портал авианосца. Мягко щелкнули захваты парковочного робота, самолет потащило на стоянку. Сразу после того, как машину обхватили щупальца робота, отключился двигатель. Системы управления ангара перехватили контроль над самолетом.
— Час на личные дела и снова по машинам, — прозвучал в ушах голос командира полка. Виктор откинул колпак кабины и медленно выбрался на крыло самолета.