Когда машина миновала цепь холмов, подступавшую к самому перешейку, показались первые признаки жизни. Навстречу ехал одинокий тягач, тащивший подбитый танк. Балагурившие и травившие анекдоты солдаты подобрались. Разговоры смолкли. Так они молча поравнялись с тягачом. Когда краулер поравнялся с встречными, стало видно, что танку хорошо досталось: погнутые и сорванные мортирки активной защиты, срезанные поручни и сломанные антенны на башне, проплавленное отверстие в борту. Славомир отметил про себя, что пробоина расположена аккурат напротив места механика-водителя. Не повезло парню, хорошо, если остальные двое успели выскочить. Тяжелое молчание длилось, пока танк не скрылся за кормой.
— Вот так и пришла к ним Мара, — грустно констатировал водитель.
— Сегодня многие ребята отправились в новую жизнь, — добавил прапорщик, уже многое повидавший на своем веку, основательный мужик среднего возраста. Дабы прервать этот тягостный разговор Славомир попросил водителя чуточку сбавить скорость, а остальным быть внимательнее. Сейчас вездеход ехал по территории укрепрайона. В любой момент можно было нарваться на засаду. Группа отбившихся от своих догонских стрелков или даже одинокий пехотинец с гранатометом могли быстро подбить машину и перестрелять людей. Кругом было достаточно овражков, промоин и высоток, мест, где можно подготовить засаду.
Через десять минут вездеход достиг плоской как стол неширокой равнины плавно спускавшейся к морю. Водитель добавил оборотов, и машина побежала быстрее. Один раз пришлось сбавить скорость, перебираясь через пару линий окопов и лавируя между противотанковыми рвами и руинами ДОТов. Здесь догоны пытались задержать наступление русичей. Судя по оплавленным камням, проваленным крышам бункеров и ДОТов, развороченным снарядами стрелковым ячейкам, попытка была неудачной. На поле боя остались только два руссколанских танка. Один с перебитой гусеницей и закопченным моторным отсеком застыл в десятке метров от оплавленных кусков металла, в которых с трудом можно было угадать догонскую противотанковую пушку. Второй замер прямо на стрелковой ячейке, из-под его гусениц торчали изуродованные останки тяжелой реактивной установки и сплющенный, как консервная банка, бронескафандр догонского пехотинца. Сам обладатель скафандра видимо в виде хорошо перемолотого фарша находился внутри.
Славомира передернуло при виде обгорелых обрывков кеврала и металлической ткани вплавленных в остекленевшие стенки стрелковой ячейки, мимо которой они проехали. Частенько после плазмагана остается и того меньше. Сгустки плазмы попадая в цель плавят броню и камень, а живая плоть сгорает без остатка, в мгновение ока превращаясь пар и немного пепла.
Судя по всему, бой на этой позиции был яростным, но скоротечным. Короткий огневой налет самоходок сопровождения. Стремительная танковая атака, и следом за «Мангустами» на вражеские позиции ворвалась бронепехота. Не более десяти минут на штурм такой позиции. Славомир ради интереса заглянул в файлы штабного компа. Да, здесь прошли 261-й танковый и 759-й бронепехотные полки. Вражеские части на этой позиции сопротивлялись 8 минут и 36 секунд. Затем выжившие догоны сдались.
Через два километра пути впереди показалась дюжина пехотных краулеров. Местность была неровной, над равниной поднимались два холмика с покатыми склонами, высотой около пяти метров, рядом проходила неглубокая ложбина. Невдалеке от машин виднелись серые фигурки в бронескафандрах. Несколько человек суетились на склонах возвышенностей.
Славомир попросил своего водителя сбавить скорость и запросил по радиоканалу командира встреченной группы.
— Старший лейтенант Зубко. Командую третьей ротой 374-го бронепехотного полка.
— Хорошо, старлей, куда следуете?
— Вскрываем подземелья крабов, господин полковник, — доложил офицер. Славомир Прилуков, про себя отметил, что его назвали согласно армейской табели о рангах. Маленький нюанс, но не стоит заострять на этом внимание. Издревле существовало соперничество между армией и флотом. Еще со времен морских кораблей. Если офицер назвал Прилукова полковником, значит, раньше встречал во время одной из наземных операций, и у него остались хорошее впечатление.
— Работайте, старший лейтенант. Удачи тебе и твоим бойцам.
— Благодарю, господин полковник, — прозвучал ответ. Через несколько секунд на северных склонах высоток громыхнули взрывы. А затем сразу три фугаса взорвались в трех сотнях метров западнее. Не успела осесть пыль, как солдаты бросились к воронкам. Затем вниз полетели гранаты и следом посыпались люди.
Обычная работа эшелона зачистки. Сначала приборами просвечивают грунт, определяют характеристики перекрытий, составляют карту подземелья. Затем направленными фугасами пробивают скальный слой вместе с перекрытиями там, где подземные ходы подходят к поверхности. Потом в непредусмотренные строителями отверстия врываются штурмовые группы. Далее все зависит от глубины и площади подземелья. Иногда дело заканчивается за полчаса, иногда приходится с боем прорываться через заслоны и взрывать стены и бронированные ворота, между отсеками.
Краулер катился дальше по накатанной танками дороге. Пару раз им встречались санитарные вездеходы и колонны бронетехники. Постепенно машина приближалась к цели поездки. Славомир обновил тактическую карту на своем комп-коммуникаторе.
Все понятно. Штурмовые части уже рассекли вражеские силы на три «котла». Сейчас корпус «Гамаюн» принялся за западный «котел». Дело идет хорошо, сопротивление противника вялое. Видимо, исчерпаны почти все средства к сопротивлению. Через 10 минут два танковых и три бронепехотных полка займутся восточным «котлом». Эшелон зачистки планомерно добивает окруженные группы противника и вскрывает подземелья. В небе царит наша авиация. Это означает, что операция близка к завершению. Сейчас даже чудо не сможет удержать за догонами оставшиеся клочки территории полуострова.
Славомир вызвал на связь руководившего армейской разведкой ударной группы полковника Борзунова.
— Приветствую, Волк Стемидович, твои спецы еще не вычислили штаб?
— Славомир Владимирович, по всем параметрам подходит объект в квадрате 74–12. Хорошо укрепленный и прикрытый сильной наземной группой бункер.
— Так, посмотрим, — Прилуков вызвал на лицевой щиток бронескафандра карту. Небольшая возвышенность, отрог хребта проходившего по западному берегу полуострова. На карте отмечены останки укреплений. Сильная позиция, была, — пришла в голову мысль. Полчаса назад здесь прошлись танкисты и бронепехота, а перед этим позицию совместными усилиями перепахали летчики и артиллеристы. Сразу после штурмовых частей два батальона зачистки блокировали район. Сейчас они распечатывают входы и выходы в бункер и просвечивают грунт гравидетекторами.
— Здоровенное подземелье! И глубокое.
— По предварительным данным, 12 квадратных километров и не менее десятка выходов.
— Он точно там?
— Вероятность 80 %. Мы засекли работу спейс-передатчика в этом квадрате. И это самый большой, и самый укрепленный бункер на полуострове.
— Благодарю, полковник, — Славомир немедля переключился на командира группы зачистки, подполковника Андрея Викторовича Нежданова, выдал ему указание, осторожнее работать при штурме и только затем перекинул на комп-коммуникатор водителя курс в квадрат 74–12. Это было близко, всего 26 километров.
Краулер повернул правее и покатил дальше. Еще десять минут тряски по камням, и они выскочили прямо к полевому штабу подполковника Нежданова. На подходах к лагерю их дважды опросили с постов наблюдения, но не останавливали. Электронный визитка-пропуск Прилукова позволял беспрепятственно перемещаться где угодно.
Как только краулер остановился, Славомир выпрыгнул из машины и быстрым шагом направился к стоящему в центре временного лагеря передвижному командному пункту «Барлог». Вокруг царила нормальная бивуачная обстановка. Несколько краулеров выстроились ровной линией позади «Барлога». Два «Бамбука» выкатившись вперед за периметр нацелили свои стволы на равнину. Из-за тяжелого гусеничного транспортера выглядывала морда «Мангуста». Наметанный глаз Славомира заметил наблюдательные посты на ближайших высотках. Двое солдат не обращая ни на кого, ни малейшего внимания тащили контейнер с взрывчаткой. А в сотне метров от командного пункта прямо на земле в живописных позах развалилось более роты бойцов. Люди использовали свободные минуты для отдыха. Впрочем, все отдыхающие держали при себе оружие. А двое солдат лежали, головами на станковом гранатомете. Все одно, подставка под шлем бронескафандра.