По пути к Храму Бравлин отметил про себя, что за те два с лишним месяца, когда он последний раз был здесь, ни чего в обстановке не изменилось. Только у ног Лели выросла клумба с ромашками, гиацинтами и календулой. А в центре площадки возник штабель дров, видимо священники уже готовятся к праздничным кострам.
— Давненько тебя не было, — раздался за спиной низкий уверенный голос.
— Добрый день, Велемир, — ответил тем же тоном князь, обернувшись к волхву.
— И тебе, здорово! — волхв доброжелательно развел руки в стороны, при этом под солнечными лучами вспыхнуло и заискрилось алмазное навершие его посоха. Затем широким жестом протянул правую руку вперед. Волхв как обычно был одет в расшитую богатым узором рубаху и простые холщевые брюки. Велемир только поздней осенью, когда неделями лил дождь и над землей висела сырая туманная хмарь, он одевал кожаную куртку. Шапку он не носил даже зимой. Климат в районе Арконы был мягким, умеренным. Морозов практически не было, снег держался не больше месяца в году.
Бравлин молча пожал протянутую ладонь, рукопожатие Велемира было крепким, мужским.
— Раз пришел, значит, что-то тебя гложет, сомнения навевает. Просто так ты редко появляешься, — сделал вывод волхв. От его острого взгляда не укрылись припухлости под глазами князя и ставшие за последнее время глубже морщины, — зайди, поговори с Ним. Если искренне попросишь, Он поможет: развеет и направит.
— Затем и пришел, — грустно усмехнулся Бравлин, — вроде, дела хорошо идут, а на душе пасмурно и паршиво.
— Грустить, это не по Прави, — назидательно заметил волхв и первым шагнул под стеклянные своды Храма. Бравлин последовал за ним. За вратами в нос ударил сильный густой запах полевых трав и свежего только что испеченного хлеба. В честь праздника урожая священники украсили дом Бога снопами пшеницы и ржи, букетами полевых цветов и ветками сосны. На алтарном камне перед статуей Сварога на широком низком столе кованого золота возвышался большой каравай. Рядом с хлебом стояли блюда со свеклой, морковью, картошкой, помидорами, баклажанами и прочими овощами. У левой стены выстроились бочонки с медом и молодым вином.
«А каравай не велик, — и метра в высоту не будет», — прикинул на глаз Бравлин. По обычаю хлеб пекли в Храме из жертвенных муки и яиц. Считалось, чем больше каравай, тем лучше будет урожай в следующем году. Так же крестьяне из соседних сел и хуторов привозили в Храм плоды земли, хвастаясь друг перед другом, у кого картошка крупнее и свекла сахаристее. Старый древний обычай, привезенный еще с Земли. Хотя сейчас урожай зависел не от воли Богов, а от правильной технологии, хороших семян и трудолюбия земледельца. А погода на Голуни зависела от метеослужбы и экологического мониторинга.
Вспомнилось, что в Храме Велеса на Лебяжьем Поле под Мироградом ко дню Рода пекли хлеб выше человеческого роста. Тоже древний обычай, оставшийся еще от полабских бодричей. Может божественная воля, может необыкновенно благоприятные условия в восточном Подвинье, точно не известно. Но самые большие на планете урожаи зерновых из года в год собирали именно в Мироградской области. Ни кто больше 160-и центнеров с гектара ни когда не собирал. А тамошние крестьяне в хорошие урожайные годы и за 200 центнеров снимали. Вот и говори после этого о суевериях!
Князь Бравлин остановился, недоходя десятка метров до изваяния Сварога. Наверное, стоило помолиться, но как? Он с удивлением осознал, что ни когда в жизни не молился. Просто не было необходимости. Всегда Бравлин надеялся только на себя, свой ум, неудержимую энергию и волю, да на близких товарищей-соратников. И только сейчас этого оказалось мало, необходимо обращаться к Высшим покровителям.
— Так что, говоришь, у нас скоро новая научно-техническая революция начнется? — бесцеремонно прервал его размышления Велемир.
— Революцию не обещаю, но пару инженерных проблем мы решим, это точно.
— Так уж, пару? Твои трофейщики должны не мало интересного нарыть. Целая планета с действующими установками, зданиями и прочим трахомудием. Все научные центры должны быть на двадцать лет вперед работой завалены, все это дело изучать и осваивать.
— Преувеличиваешь, — в глазах князя блеснула веселая искорка, — законы природы для всех одинаковы. И наши расы идут по схожему пути.
— А как же взгляд со стороны? Помню, в свое время ученые готовы были души прозакладывать, чтобы Чужими глазами на мир посмотреть.
— Оказалось, что взгляд догонов похож на наш.
— Но все равно есть различия, — не отставал Велемир, — должны же быть открытия и решения, до которых мы просто не способны додуматься. Мне это очень интересно.
— Не так уж, мы отличаемся. В чем-то они немного нас обогнали, в чем-то наоборот отстают. Даже удивительно, цивилизация старая, в космос тысячи лет назад вышли, а мы их в некоторых вещах, например методах и системах локации, обгоняем.
— А в чем отстаем? Что мы можем применить из трофеев?
— Сейчас команда Всеслава Бравлиновича готовит документацию по догонскому способу прокладки туннелей в скальном грунте. Я сам ни чего не понял, но специалисты в восторге, — говорят, идея очень проста. Странно, что у нас ни кто не додумался. Строители быстро освоят метод, производительность вырастет в 2–3 раза.
— Неплохо, совсем неплохо, — покачал головой волхв, — а что еще?
— Еще у них можно позаимствовать неплохой антиграв. В схеме ни чего сложного, производственники быстро разберутся. Информационщики и кибернетики могут перенять несколько любопытных методов кодирования и передачи информации. Еще есть несколько неплохих новинок, вот и все, — пока Бравлин Яросветович рассказывал о новинках, его лицо светлело, в глазах появился знакомый многим задор.
— Неплохо. Это неплохо, — повторил Велемир. Непонятно было, к чему он относил эти слова, к новостям о находках особой группы СГБ, или оживлению князя, — Значит, план Вы выполнили? Первыми захапали новинки и все преимущества от контакта? Лет десять форы у нас есть?
— Да какая к черту разница! — резко ответил Бравлин, — ты не можешь понять, что иногда для мира, бывает необходима война. Это гораздо важнее самых гениальных разработок и открытий.
— По-другому нельзя было? Без «дипломатии крейсеров» не мог обойтись? — Велемир держал тихий спокойный тон, глядя прямо в глаза собеседника.
— Можно было, — так же спокойно ответил князь, выдержав прямой взгляд волхва. До него начало доходить, что Велемир специально спровоцировал всплеск эмоций, — но дольше, медленнее, без гарантированного результата. А тут нам сам Перун помог. Кажется, он специально устроил эту стычку, казус бели.
Во время разговора Бравлин прокручивал в голове все события с начала Рионского конфликта. Такая спокойная беседа позволяла по-новому взглянуть на проблему отрешенным незамутненным взглядом, и может быть, найти свои ошибки.
— Получилось так, что мы, преследуя свои выгоды, сделали доброе дело для догонов, — разгромили сепаратистов. Сейчас, когда флот и армия мятежников сильно сократились, — это слово Бравлин произнес с легкой усмешкой, он помнил, что и Руссколань возникла благодаря небольшой группе одержимых идеей независимого Русского государства людей, — догоны смогут вернуть мятежные планеты. И мы заодно, выиграли, сорвали крупный банк. Научные открытия и перспективные разработки это одно, есть еще более важный результат: люди, те, кто работал на Рионе, стали лучше понимать Чужих.
— Стоп. Подробнее, пожалуйста.
— На войне мы учимся понимать, чувствовать противника. Сама жизнь заставляет учиться разгадывать его замыслы, планы, вникать в его замыслы. В итоге мы стали лучше понимать, как они думают. Это бесценный опыт. Воюя, мы лучше видим достоинства и слабости противника, учимся вести диалог.