— Ты прав, — говорит он, хотя я ему не верю. Вероятно, он говорит это просто для того, чтобы я успокоился, что имеет противоположный эффект. — Я был неосторожен. Больше такое не повторится.
— Нет, черт возьми, ты не сделаешь этого, потому что мы больше не подойдем к ней так близко. — стискиваю зубы, пытаясь подавить рычание, вибрирующее в моей груди. — Я отнесу ее туда, где мы нашли ее, и оставлю
Стил выходит на середину подиума, преграждая мне путь. Не то чтобы это имело значение — я все равно не смогу снести Эштон вниз по лестнице.
— Мне очень жаль, Маллатог. — Стил стонет. — Ты это хочешь услышать?
— Нет, — говорю я, глядя на серьезное лицо Эштон. Она мягкая, красивая, но такая слабая. Я едва ее знаю, но уже чувствую, как ее нежные пальцы обнимают меня. Это опасное чувство – осознавать, что, если она скажет мне прыгнуть, я спрошу, как высоко.
Я тяжело сглатываю, зная, что чем дольше нахожусь в ее присутствии, даже когда она спит, тем сильнее привязываюсь. Мне нужно уйти от нее, быстро.
Возможно, именно так все и началось для Себастьяна, — думаю я про себя, зная, что мой брат слышит каждое слово.
Но в отличие от Себастьяна я не увлекусь настолько, чтобы упустить из виду более важные вещи. Не позволю себе влюбиться в этого человека, как бы сильно меня не манила ее энергия. Держаться подальше от нее — мой единственный выход.
— Ты идешь? — спрашиваю я, но прежде чем Стил успевает ответить, исчезаю в водовороте теней. Я снова появляюсь у подножия металлической лестницы, мой взгляд устремляется к двери, ведущей обратно на арену, секунду спустя появляется Стил, окутанный тьмой.
— Ты ведь не даешь мне выбора, не так ли? — он звучит раздраженно, и, если бы я не держал Эштон, то мог бы выбить из него дерьмо.
Я бросаю на него злобный взгляд.
— Нет. Ты потерял свои привилегии. Иди и убедись, что снаружи никого нет. Я не собираюсь нести ее по коридору без сознания. Это привлечет внимание, которое нам не нужно.
— Ладно. — он проходит мимо меня и выскальзывает за дверь, позволяя ей захлопнуться.
Иди стой на страже у скамейки. — говорю я ему. А в ответ тишина, но я знаю, что он меня услышал, поэтому жду, еще на мгновение прижимая Эштон к себе. Я восхищаюсь каждой деталью ее лица, мои губы жаждут коснуться ее губ, но я сопротивляюсь этому желанию.
— Может быть, однажды, Истелия, — шепчу я, зная, что ради ее безопасности это никогда не станет правдой.
Все чисто. — голос Стила эхом звучит в моей голове. Слабый голос, но все же я его услышал, понимая, что он в укромном уголке. С глубоким вздохом последний раз сморю на Эштон, прежде чем снова исчезнуть.
СТИЛ
Я всматриваюсь в зал для того, чтобы убедиться, что никто случайно не встретит появившегося из воздуха Дэира. Берег по-прежнему чист. В конце коридора едва виден охранник, но больше никого нет.
— Поторопись, сукин сын…
Рядом со мной возникает водоворот теней, и выходит Дэир с Эштон на руках. В одно мгновение тени снова исчезли, а напряжение в моей груди немного ослабло. Сколько бы мы не шутили, но если смертный увидит, как мы появляемся из ниоткуда, то нарушим около четырнадцати демонических законов. Не говоря уже о том, что этот тщательно продуманный образ жизни, который мы создали, мгновенно рухнет.
Вся наша жизнь наверху, вся наша музыкальная карьера зависит от того, чтобы не быть пойманными, и Себастьян сдерёт с нас шкуру, если мы всё испортим. Выкачивание энергии человека – это одно. Если их растворить в пыли, не останется и следа улик, так что нас никогда не обнаружат. Но быть увиденным.
Это все испортит.
— Почему так долго? — я шучу, но Дэир игнорирует меня, неся безвольное тело Эштон на скамейку и осторожно усаживая ее.
Я никогда не думал, что он будет так чертовски зол из-за того, что я снова пью энергию Эштон, особенно где-то в отдаленном месте, но он явно обеспокоен. Если бы я не знал его, то сказал, что у него есть чувства к смертному, но я знаю Дэира лучше всех. Знаю его лучше, чем он знает себя. На самом деле он никогда не заботился о женщине, а только о том, что она могла для него сделать. Что она могла бы сделать для нас.
Эштон должна быть ничем, только средством для достижения цели, способом удовлетворить наши непристойные желания и наш голод. Забота о ней, привязанность, такая же как у Себастьяна к своей смертной, никогда не входила в планы.
Это именно то, что происходит?
Он аккуратно и удобно расположил ее, убедившись, что спинка скамьи поддерживает ее голову, прежде чем повернуться ко мне.
Верни ей энергию, которую ты забрал. — требует Дэир. Как бы мне ни хотелось спорить с ним... Драка – это не то, чего я хочу, чувствуя, как ярость исходит от него, растекаясь по воздуху вокруг нас.
Если хочу сгладить ситуацию, чтобы мы могли двигаться дальше, я сделаю так, как он просит.
Я ворчу и подхожу к скамейке, становясь на колени рядом с Эштон. Впервые смотрю на ее спящее лицо, прослеживая линии ее полных губ и темную подводку на веках. Она слабая, едва дышит. Чтобы истощить ее до такой степени, не потребовалось много времени, лишь малая часть того, что обычно требуется, чтобы обескровить человека. Она танцевала и пела от души во время выступления. Уже тогда она устала.
Вина оседает в глубине моего желудка, хрупкость смертной жизни смотрит мне в лицо.
Возможно, я зашел слишком далеко. Возможно, Дэир был прав. Может, мне стоит извиниться или что-то в этом роде.
— Сделай это, чтобы мы могли уйти, — бубнит Дэир себе под нос. — Побыстрее.
Я вздыхаю и тянусь к ее руке, потирая большим пальцем в перчатке тыльную сторону ее изящных пальцев, хочу почувствовать ее обнаженную кожу своей. На что это будет похоже? Думаю, теперь я никогда не узнаю.