— Черт возьми, это невозможно, — ворчу я, продолжая карабкаться, борясь с тошнотой, угрожающей свернуть мой желудок. Раньше я могла бы сделать смелое лицо, не желая, чтобы кто-либо из близнецов считал меня слабой, но я действительно ненавижу высоту.
Я карабкаюсь, мое сердце колотится, а разум кружится, стараясь не поскользнуться. Путь вниз очень долгий, и некому меня спасти, если я упаду. Когда я, наконец, достигаю вершины лестницы, я задерживаю дыхание и смотрю на знакомый подиум с перилами, выстроившимися по обе стороны.
Мое сердце падает на землю.
Все точно так же, как во сне.
Я медленно иду по металлической платформе, осмеливаясь взглянуть на сцену, и мое сердце странно бьется. Сцена освещена фиолетовыми и зелеными кружащимися огнями, Себастьян Алекс рычит в микрофон, а близнецы движутся к противоположным концам сцены. Даже здесь крики толпы оглушительны, и я дрожащими пальцами хватаюсь за поручень.
Это была ужасная идея, но теперь я здесь. Я могла бы с таким же успехом сидеть и наслаждаться оставшейся частью шоу. Теперь же я буду беспокоиться о том, как спуститься. Если мне повезет, возможно, я снова потеряю сознание и снова окажусь на скамейке. По крайней мере, так мне не придется спускаться по лестнице.
Я оставляю несколько дюймов между собой и краем подиума, не так смело, чтобы свесить ноги, как это сделали близнецы, наблюдаю за озорной парой на сцене. Они флиртуют с толпой, трутся бедрами о свои инструменты и делают сексуальные жесты женщинам в первом ряду.
О, как бы мне хотелось быть одним из них.
Эта мысль застает меня врасплох, и мои щеки краснеют. Я только что встретила их — если все, что произошло в моем сне, было реальностью — я уже сильно им симпатизирую. Это совсем не хорошо.
— Я веду себя смешно, — бормочу себе под нос, но, даже говоря это, не могу оторвать глаз от близнецов.
Несмотря ни на что, я собираюсь докопаться до сути и выяснить, что произошло. А пока этим занимаюсь, я собираюсь выяснить, почему не могу выкинуть этих придурков из головы.
Глава 8
ЭШТОН
Рэйдж, как всегда, захватывает дух, и мурашки бегут по коже, когда я слушаю, как они играют. Они олицетворяют все, что я люблю в живой музыке, все, чем я хочу, чтобы стала моя группа. В этом есть что-то волшебное – наблюдать за ними с такой высоты, где никто не знает о моём существовании, где никто не мешает. Близнецы знали, что делают, приведя меня сюда, и даже несмотря на легкую тошноту от высоты, это стоило того.
Каждая секунда стоила того.
Когда они сыграли последний аккорд песни на бис, и толпа взорвалась криками и аплодисментами, я с трудом встаю. Мои ноги затекли и покалывают, когда я спешу к лестнице, осторожно спускаясь вниз. Я приоткрыла дверь и выглянула в коридор, подождав, пока никто не будет смотреть, прежде чем выскользнуть из зоны, предназначенной только для сотрудников.
Было уже поздно, и мне следовало бы вернуться в отель, чтобы выспаться перед утренним отъездом. Это логично, но мои ноги словно сами несли меня в сторону закулисья. Это мой последний шанс поговорить с близнецами сегодня вечером, последний шанс узнать, что на самом деле произошло ранее, и я должна попытаться.
Если они не захотят со мной говорить, я признаю поражение и отправлюсь в отель, но я должна попытаться.
Встреча с поклонниками у Рэйдж проходила в частной комнате за сценой, и охрана блокировала все входы. Я не ожидала ничего другого. Фанаты порой вытворяют сумасшедшие вещи, и им приходится защищаться. Мои шансы попасть внутрь были невелики, особенно без пропуска, но попробовать стоит.
Я так долго ждала возможности поговорить с ними.
Стоило хотя бы попросить и посмотреть, пустят ли меня.
Охранник возле ближайшего входа - мужчина средних лет с волосами цвета соли и перца и добрыми голубыми глазами. Он был в чёрном, с белой надписью «ОХРАНА» на груди. Если кто и может меня впустить, то он. У него были все признаки доброго отца.
С нарастающим волнением я подошла к нему, облегчённо вздохнув, когда он улыбнулся.
— Я могу вам помочь? — спросил он, улыбка всё ещё играла на его губах.
— Надеюсь, что сможете. Мой парень не отвечает на звонки, — сказала я, удивляясь собственным словам. К счастью, они прозвучали убедительно. Я хотела поговорить с обоими близнецами, но не знала, поверит ли охранник, если скажу, что у меня два парня. — Я хотела бы зайти на минутку и поговорить с ним.
Он поднял седую бровь, глядя на меня с любопытством.
— Кто твой парень?
Мой желудок перевернулся, но я постаралась не выдать своих нервов.
— Бас-гитарист.
По правде говоря, Дэир - первый, кто приходит на ум, - мне кажется, он более разумный из них двоих, но я не знаю, на какой гитаре он играет. Я догадываюсь, но это неважно. Все равно я не смогу сказать охраннику его имя.
— У тебя есть пропуск за кулисы? — спросил он.
Я вытащила из кармана юбки значок участника и показала ему, надеясь, что этого будет достаточно.
— Нет, только этот.
Его брови взлетели вверх, когда он узнал его.
— О, вы из той группы, что открывала концерт. Мей... эээ... мейл...
— Maelstrom, — поправила я, стараясь не звучать оскорбленно. Его замешательство было ещё одним доказательством того, что нам нужно сменить название на что-то более запоминающееся. — Да, мы открывали концерт, так что я очень устала. Я просто хотела увидеть его, прежде чем отправиться в отель.
Охранник переминался с ноги на ногу, и я видела, что он колеблется. Он не должен меня пускать, это определенно против правил, но мои доводы были убедительными. Я не знала, что буду делать, если он скажет «нет». Наверное, отправлюсь в отель и постараюсь встать достаточно рано, чтобы застать их утром. И все же у меня теплится надежда, что он отступит от правил ради меня, пока он не качает головой.