Она тянется за телефоном на столе и плюхается в кресло, листая контакты и нажимая кнопку вызова. Под светом люминесцентных ламп Ники кажется немного бледнее обычного, с темными кругами под глазами.
Сомневаюсь, что она хорошо спала, но не буду лезть на рожон и спрашивать почему.
Может, все не так идеально, как казалось на первый взгляд?
— Привет, Эмрис, — говорит она, когда кто-то поднимает трубку. — Я просто хотела узнать, как долго вы еще будете добираться сюда.
Приглушенный ответ доносится из телефона, но я не могу разобрать слов.
— Полчаса? — Она смотрит на меня и кивает, а затем обращает внимание на свои фиолетово-черные ногти. — Близнецы не поубивали друг друга?
Я навострила уши, и мое сердце заколотилось при упоминании о них. Близнецы дрались? Это интересно. Наверное, Стилу не понравился тот факт, что Дэир пришел ко мне один. Или они ссорились по совершенно другой причине.
Кто сказал, что это вообще связано со мной?
— Увидимся, когда приедете. Будьте осторожны. — Ники кладет трубку и жестом приглашает меня сесть на диван напротив нее. — Присаживайся. Чувствуй себя, как дома. Здесь особо нечем заняться, но ты можешь подождать их здесь.
Волна нервозности заставляет мои щеки покраснеть, и я не уверена, хочу ли остаться здесь и ждать близнецов или убежать обратно в свой номер. Я весь день ждала возможности поговорить с ними, но теперь, когда до этого осталось меньше часа, нервы берут верх. У меня сводит живот.
— Не уверена, что хочу быть здесь, когда они вернутся, — смеюсь я, заставляя себя улыбнуться. — Честно говоря, я не совсем понимаю, что делаю. У меня есть вопросы, и я очень хочу получить ответы, но я также немного нервничаю. Понимаешь?
Она медленно кивает.
— Я тебя понимаю. С этими ребятами действительно сложно разобраться.
У меня перехватывает дыхание, но я стараюсь казаться невозмутимой. Значит, Ники действительно знает, что с этими мужчинами что-то не так. Конечно, знает. Она бы ни за что не стала встречаться с Себастьяном, не зная, во что ввязывается.
По крайней мере, я надеюсь, что не стала бы.
Я сажусь на диван и складываю руки на коленях. Чувствую себя слишком нарядной в своих кожаных шортах, сетчатых колготках и топе, но пытаюсь устроиться поудобнее. У меня есть несколько минут, чтобы решить, хочу ли я быть здесь, когда они вернутся.
Что плохого в том, чтобы познакомиться с Ники? Может, она поможет мне решить, что делать.
Новые вопросы рождаются в моей голове, пока я смотрю, как она листает свой телефон. Не знаю, о чем спросить. Она поклялась хранить тайну так же, как близнецы? Или она может дать мне больше информации? Знает ли она вообще хоть что-то? Или тоже в неведении относительно того, о чем говорил Дэир?
Я так погружена в свои мысли, что почти пропускаю момент, когда она снова начинает говорить:
— Итак, это был Дэир или Стил? Или оба? Они редко куда-то ходят в одиночку.
Я смеюсь, представляя Дэира в моей комнате прошлой ночью, и волна облегчения накрывает меня.
— Могу я использовать их имена?
— Конечно. Я подумала, если они провели с тобой достаточно времени, чтобы оставить тебя с вопросами, то уже рассказали бы тебе, — говорит она. — Как ты, наверное, знаешь, их трудно держать на привязи. Они делают, что хотят, и просто терпят гнев Себастьяна.
Да, это похоже на них.
— Это был Дэир, — отвечаю я. — В основном. Он пришел ко мне в отель прошлой ночью.
Брови Ники поднимаются в удивлении.
— Ого. Наверное, из-за этого они и ссорились. Эмрис сказал, что все было плохо.
— Плохо?
Она кивает.
— Тобиасу и Эмрису пришлось разнимать драку.
Мои глаза округляются. Драку?
— Вот дерьмо, — бормочу я достаточно громко, чтобы она услышала. Я не ожидала, что они действительно будут драться из-за произошедшего, и не знаю, как к этому относиться. — С ними всё в порядке?
— О да, они в порядке. Пара синяков, насколько я понимаю. — Она ставит телефон на подлокотник и смотрит в мою сторону. Несмотря на усталость, она выглядит довольной. — С таким количеством тестостерона в замкнутом пространстве автобуса это бывает. Не волнуйся, все будет хорошо.
Мысль о том, что близнецы будут драться в тесном гастрольном автобусе и опрокидывать мебель, могла бы показаться комичной, если бы я не волновалась за них. Они могут быть засранцами, но я не хочу, чтобы они пострадали, и это вызывает совершенно другие сложные эмоций.
Почему меня волнует, пострадают ли они?
— Ники, мне нужно знать кое-что, — говорю я внезапно, отчаянно пытаясь отвлечь себя от эмоций, угрожающих задушить меня. — Дэир упомянул, что это опасно. Я просто... хочу знать, во что я ввязываюсь.
— Понимаю, — говорит она, поднимаясь и направляясь к холодильнику. — Хочешь что-нибудь выпить?
Я вежливо отказываюсь, и она возвращается с имбирным элем, снова занимая свое место в кресле.
— Это не тот ответ, который ты хочешь услышать, но это ответ, который я хотела бы получить, когда встретила Себастьяна, — говорит она, снова встречаясь со мной взглядом. — Дэир не врал. В этом образе жизни, в их образе жизни есть доля опасности. Но если тебе нравятся близнецы и ты хочешь быть с ними... и, если тебя устраивает клятва о неразглашении... тогда я скажу: соглашайся.
Быть с ними?
Я едва не рассмеялась.
Это не то, что сейчас происходит.
Они интересны, да, и занимают слишком много моих мыслей, но это только потому, что я хочу получить ответы. Не потому, что я хочу их. Не потому, что они мне нужны.
Да, они сексуальны и загадочны, но то, что я испытываю к ним, — это просто невинное любопытство. Это точно не то, о чем думает Ники. Или это все-таки то?