— Нет, — удивленно отвечает он. — Я говорил тебе, что не буду заставлять тебя что-либо делать. Если бы ты не захотела пойти со мной, я бы оставил тебя в покое.
Тепло разливается по моей груди, пока мы идем по темному коридору, и жар разливается по моим щекам. Без предупреждения Дэир резко останавливается и поворачивается ко мне лицом, глядя на меня сверху вниз в своей маске. Драгоценные камни, покрывающие ее, тускло мерцают, ровно настолько, чтобы их различать, и мое сердце странно бьется.
— Если ты предпочитаешь, чтобы я был эгоистичным монстром, который не дает тебе права голоса, я могу быть таким, — говорит он, понизив голос. — Если ты хочешь, чтобы я взял то, что хочу, используя тебя так, как считаю нужным, скажи мне, Истелия.
При его словах между моими бедрами оживает биение сердца, и я сжимаю их. Я хочу, чтобы он использовал меня так, как хочет. Я хочу, чтобы он поставил меня на колени, связал своей магией и трахал меня до тех пор, пока мои крики не разнеслись по этому заброшенному зданию.
Но я не могу вымолвить ни слова.
Дэир издает странный звук в глубине своего горла и снимает маску, его серые глаза сверкают чем-то темным.
— Это да?
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но Дэир делает шаг ближе, и я теряю ход мыслей. Кровь хлещет по моим венам, горло сжимается, и единственное, чего я хочу, чтобы он сократил малейшее расстояние между нами.
— Да.
Мой голос такой тихий, но все равно эхом разносится по залу. Или, может быть, это мои нервы, из-за которых все мои чувства перегружены.
— Здесь и сейчас? — спрашивает он, одна из его темных бровей приближается к линии роста волос.
Я нервно качаю головой.
Середина зала кажется слишком открытой, слишком незащищенной. Последнее, что нам нужно, это чтобы ничего неподозревающий охранник или ночной сотрудник появился и наткнулся на нас с членами Дэира, заполняющими все мои дырочки.
Нет. Определенно не здесь.
Он снова ухмыляется, подходя ближе и хватая меня за бедра, притягивая к себе.
—Ты права. Скучный коридор недостаточно особенный, но у меня есть идея.
С этими словами он наклоняется, чтобы поцеловать меня, его губы прижимаются к моим, а вокруг нас кружится облако теней. Я визжу, когда воздух вырывается из моих легких, и погружаюсь в облако.
Секунду спустя нас поглощает кромешная тьма, и я даже не вижу, как Дэир движется прямо перед моим лицом.
— Что случилось? Где мы? — лихорадочно спрашиваю я, когда руки Дэира шлепают меня по заднице.
— Мы именно там, где тебе самое место.
Вокруг нас раздается щелчок, и яркий свет над головой падает на нас, окутывая теплым желтым светом. Мое сердце подпрыгивает в горле, и я задыхаюсь, поворачивая голову, чтобы понять, поймали ли нас.
Наверняка, если бы рядом был еще один человек, Дэир мог бы его почувствовать.
Однако мы одни и стоим на самом открытом участке.
В середине этой чертовой сцены.
— Дэир, — выдыхаю я, глядя на него широко раскрытыми глазами. — Что ты делаешь?
— Разве это не очевидно? — спрашивает он, и в его словах сквозит смех. — Мы собираемся устроить представление. Я буду трахать тебя здесь, на сцене, пока на пол не будут стекать твои соки, и когда ты будешь выступать здесь через несколько дней, я хочу, чтобы это было единственное, о чем ты будешь думать.
Я тяжело сглатываю, когда он стягивает рубашку и отбрасывает ее в сторону, обнажая ярко-красную кожу и рану на груди. Сейчас она выглядит намного лучше – он не шутил, когда говорил, что все быстро затянется – но ему еще предстоит пройти долгий путь.
Здесь, на сцене, он выглядит невероятно неуместно, но в центре моего внимания чертовски сногсшибательно.
— Мы сделаем вид, что все места заняты, и все смотрят на тебя, Истелия, — уверяет он меня, потянувшись к моей талии. — В конце концов, ты чертовски хорошо выглядишь, когда выступаешь.
Он стягивает с меня рубашку через голову и разрезает переднюю часть бюстгальтера, так что он падает на землю. Я хмурюсь, глядя на порванную ткань у своих ног, мысленно отмечая, больше никогда не надевать свое любимое нижнее белье ни с одним из этих близнецов. С ними невозможно трахаться, они все время портят мое белье всего лишь за несколько секунд.
Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, поглаживая один из моих сосков, пока он не затвердевает под его пальцами, и я издаю стон, когда его другая рука скользит под пояс моих брюк.
— Когда ты закричишь, это будет звучать чертовски хорошо, — говорит он между поцелуями, его пальцы скользят ниже к моему клитору. Он проводит по нему, заставляя меня вздрогнуть, и рисует круги вокруг него, пока его раздвоенный язык танцует с моим. — Мне почти жаль, что нет зрителей, которые могла бы это услышать.
Он просовывает палец в мою киску, и я задыхаюсь ему в губы. С меня уже капает, его палец легко скользит внутрь, а из груди вырывается рычание.
— Такая мокрая, — бормочет он, добавляя второй палец, к первому. — Такая чертовски тугая и такая чертовски идеальная.
Он быстрее двигает пальцами, опуская губы на мою шею, целуя и посасывая мою нежную кожу, пока я не начинаю хныкать. Я прижимаюсь бедрами к его руке, ускоряя темп, когда тепло скручивается внизу моего живота. Мои ноги почти подкашиваются, когда он кусает меня за шею, по спине пробегают мурашки.
— Черт, — стону я, когда он погружает пальцы глубже, медленно просовывая третий палец внутрь. Жар настолько изнуряющий, мои мышцы так напряжены, что могут порваться.
— Кончи для меня, Истелия, — говорит Дэир, низкое рычание в его голосе отправляет меня к краю. Оргазм обрушивается на меня, сотрясая мое тело волнами удовольствия, и мои отчаянные стоны эхом разносятся по темноте вокруг нас.
— Хорошая девочка.
Дэир опускается передо мной на колени и начинает расшнуровывать мои ботинки, помогая мне снять остальную одежду, пока я не оказываюсь в центре его внимания. Наверное, мне должно быть неловко, но это не так. На сцене я как дома, чтобы чувствовать что-либо, кроме пульсации моей киски, требующей большего.