— Я приму твой наркотик. И я не буду сопротивляться. Просто оставь Талию в живых.
Мое лицо исказилось от той же боли, что и тело. Джахуа резко отступил назад, убрав нож от моего горла.
— Твоему папе было бы стыдно за тебя, 221. Еб*ная Толстая. Как какие-то долбаные Ромео и Джульетта.
Заал зашагал вперед, игнорируя Джахуа, и я покачала головой.
— Нет! — кричала я, мое горло скрежетало от боли. — Пожалуйста! Ты не можешь вернуться. Ты не можешь позволить ему делать это снова!
Ноздри Заала раздувались. Его лицо побледнело от печали. Он подошел ближе. Я прижалась щекой к его теплой ладони.
— Я с радостью пойду с ним, чтобы спасти тебя. Чтобы он позволил тебе жить.
Я снова покачала головой, но я видела глубокую решимость в его глазах.
— Нет, Заал. Они заберут твои мысли. Они снова украдут твои воспоминания. Они снова заставят тебя убивать. Ты вернешься жить в темноту! Я не могу, ты не можешь, пожалуйста…
— Но ты будешь жить, — прошептал он. Мое сердце разорвалось, когда я услышала, как его глубокий голос затих. Он не хотел этого. Он хотел быть свободным, он заслуживал свободы.
— Заал…
— Я буду счастлив отдать свою жизнь за твою. — Его брови опустились. — Я не могу представить мир без тебя, ты принесла мне солнце. Я могу снова жить во тьме, зная, что ты сияешь здесь, снаружи.
Мучительные рыдания сорвались с моих губ. Их тяжесть ранила мои пустые легкие.
Заал приблизился и самым нежным прикосновением прижался своими губами к моим.
Разбитая губа болела, но мне было все равно. Я никогда не хотела отрываться от этого поцелуя.
Заал отстранился и прижался лбом к моему лбу, словно хотел запечатлеть это прикосновение в памяти, которую потеряет, как только ему снова введут эту чертову сыворотку. Эта мысль была невыносима.
— Ты заслуживаешь жить, — прошептала я.
Губы Заала растянулись в печальной улыбке.
— Я жил, Талия. За то короткое время, что я знаю тебя, я прожил больше, чем мог мечтать. — Его глаза уставились на меня. — Я жил только благодаря тебе. У меня… у меня полное сердце. Полное сердце для тебя.
Я закрыла глаза от боли этого момента, от его принятия этой судьбы. Внезапно его оторвали. Открыв глаза, я с ужасом увидела, как охранники потащили его к лестнице.
Я задергала цепи, пытаясь освободиться. Заал покачал головой, приказывая мне остановиться. Я остановилась, не в силах дышать. Я смотрела, как они приближаются к лестнице.
Собрав последние остатки хриплого голоса, я закричала:
— Заал!
Дойдя до нижней ступеньки, он обернулся и, прижав руку к сердцу, со слезами на глазах сказал:
— Ты… для меня.
Эти слова, будто кинжал пронзили мое сердце. Я знала, что разрушилась вся моя жизнь. Когда Заал начал подниматься, я встретилась с ним взглядом и хрипло произнесла:
— Я… для тебя.
Заал сглотнул, закрыл глаза, и тогда охранники потащили его вверх по лестнице, исчезая из виду.
Вся энергия иссякла. По моему телу пронеслось мучительное горе. Я осела в тугих цепях. Осела и плакала. Плакала до тех пор, пока темнота не поглотила меня, и я больше не могла плакать.
Глава 18
Талия
— Я внизу!
Я очнулась, услышав наверху мужской крик. Я слышала топот ног. По ступенькам в подвал ворвались шаги.
Мне было больно. Все тело ныло. Моя голова пульсировала от болевых ощущений.
— Черт! Талия! — услышала я. С трудом открыв мои опухшие глаза, я увидела, как Лука приближался ко мне. Лука и Михаил, и быки. Много быков.
— Лука, — мой рот произнес это слово, но горло словно наполнилось бритвами.
— Освободи ее! — приказал Лука. Я улыбнулась про себя. Мои губы были слишком слабы, чтобы сделать этот жест. Наконец-то он говорил как лидер, как человек, которым он был рожден быть.
Внезапная боль пронзила мое тело, когда я освободилась от цепей. Каждый мускул в моем теле кричал, когда кровь начала заполнять их, возвращая к жизни.
Сильные руки подняли меня с пола. Что-то поднесли к моим губам. Холодная вода немедленно наполнила мой рот. Я пыталась сделать глоток, заставляла себя. Я должна рассказать Луке о Джахуа, о Заале. Я должна спасти его. Лука должен спасти его.
— Принеси ей халат! — приказал Лука. На лестнице послышались шаги — кто-то повиновался.
Лука облил меня водой. После того, как он очистил мое лицо, вытер полотенцем.
Мягкий материал ощущался, как колющие иглы.
Лука откинул мои окровавленные волосы с лица и спросил:
— Талия? Ты в порядке?
Мои глаза расширились и налились слезами. Мое тело дернулось. Я попыталась пошевелиться. Мне нужно было двигаться. Нам нужно было спасти Заала.