Под действием сканирующих лучей слой за слоем считывались воспоминания, образы, слова, оставшиеся в памяти человека.
Даже самые дальние детские воспоминания и то было возможно вытащить и преобразовать в звуки и картинки на экране монитора.
Под механизмом человек врать не мог, информация бралась непосредственно из мозга.
Прекрасное изобретение с одним-единственным недостатком. Во время считывания иногда разрушались связи в нейронах головного мозга. Почему это происходит, до сих пор так и не выяснили. Может быть, клетки входили в резонанс со сканирующими лучами устройства, а может, срабатывал какой-то предусмотренный природой защитный механизм против проникновения чужого сознания в святая святых любой личности — ее память, а может, все дело в индивидуальной невосприимчивости. Только в среднем в одном случае из трех из-под Прозрачного колпака аппарата вылезал идиот. Нет, не идиот, скорее растение. Он не мог сам ходить, есть, жевать, глотать. Человек попросту забывал, как это делается, и восстановить потерянные функции, сколько ни пытались, было невозможно.
Существовала и определенная закономерность. Во-первых, далеко не все воспоминания человека поддавались расшифровке; иногда они прятались в таких глубинах памяти, что никакой психозонд их выудить оттуда не мог, поэтому наиболее предпочтительно было работать с недавними событиями, и во-вторых, это то, что по мере углубления в мозг луча прибора возрастала вероятность потери памяти подопытным.
Рип понимал, с помощью этого устройства, например, можно выяснить с точностью почти до одного дня, чем он занимался в течение прошедших пяти лет, но вместе с тем вхождение луча в столь глубинные слои памяти в арифметической прогрессии (которая, как известно, намного «прогрессивнее» геометрической) увеличивало вероятность, что воспоминания рассказывать будет, увы, некому.
Итак, он лежал внутри аппарата, а к его телу и голове уже подсоединяли множество датчиков.
Оператор — сравнительно молодой нихонец, работающий с прибором, настраивал его на недавние события. Когда вес закончили, он обратился к Рипу:
— Вы готовы?
Винклер слабо кивнул.
Юноша нажал какую-то кнопку, и крышка «гроба» начала плавно опускаться.
Корабль подлетал к одинокой планетной системе. Вокруг небольшого желтого светила вращались две планеты. Одна из них находилась настолько близко к солнцу, что никакая жизнь на этом шарике была невозможна.
Орбита второй расположилась в более благоприятных условиях. Как следовало из атласа звездных дорог, на планете присутствовала обильная растительная и самая примитивная животная жизнь. Помимо того, что каждая из планет имела по несколько спутников различной величины, вокруг солнца летало еще множество космических тел — астероидов; все вместе они образовывали защитный кокон, достаточно ненадежный от проникновения извне.
Каменные глыбы плавно плавали перед кораблем, вращаясь и подставляя свои испещренные рытвинами бока для лучшего обозрения. На центральном мониторе их было отчетливо видно.
Некоторые из проплывающих космических скитальцев являлись настолько огромными, что вполне могли бы сойти за небольшие планеты, какими, вероятно, когда-то и были.
Сейчас уже не имелось возможности установить, какая грандиозная катастрофа прошлого раскроила целые планеты на их небольшие составляющие. Может, столкновение с другим космическим телом, может, катаклизм внутри них самих, а может, и давно забытая космическая война, канувшие в Лету стороны когорой отстаивали свои, теперь никого не волнующие, но тогда, несомненно, важные интересы.
Экипаж подлетающего корабля в данный момент все вышеперечисленное мало интересовало.
— Мы у цели, командир, — повернулся молодой человек за пультом к своему руководителю, который стоял на мостике — небольшом возвышении внутри штурманской рубки корабля.
Сильные руки командира сжимали поручни, и если внимательно присмотреться, то на одной из них, а именно на правой, на тыльной стороне запястья, у человека виднелся еле заметный шрам в форме небольшой буквы «V».
— Входите, — скомандовал человек со шрамом.
В рубке все засуетились. Что ни говори, а проход сквозь пояс астероидов в любом случае таил в себе неожиданности и опасности. Конечно, автоматика легко проведет их, однако и экипажу следовало оставаться начеку.
Корабль медленно поплыл в сторону системы. Вот космические тела начали надвигаться на них, расти в размерах. Человек на мостике неподвижно стоял и смотрел. Среди обшей мельтешни, царившей в рубке, он один оставался недвижим, через руки-корни сросшись с кораблем.
Посетители уже вошли внутрь пояса, и большие и маленькие обломки замелькали на боковых экранах. Корпус начал вибрировать. Корабль кидало из стороны в сторону. Все присутствующие поторопились занять амортизационные кресла, однако человек со шрамом остался на своем месте.
По мере углубления в пояс напряжение внутри корабля возрастало. Когда наконец, как показалось, через бесконечно долгий промежуток времени, хотя на самом деле истекло около десяти минут, впереди возникло чистое пространство, по рядам людей прошуршал непроизвольный вздох облегчения.
Молодой штурман вновь повернулся к своему начальнику.
— Теперь куда? — коротко спросил он.
— Ко второй планете, — ответил ровным голосом командир. Юноша только молча кивнул, и нос корабля развернулся в указанном направлении.
Они зависли над планетой.
— Выйди на орбиту и дай панораму местности. — приказал человек со шрамом.
Штурман, привыкший подчиняться, выполнил указание, и в тот же миг центральный экран заполонило буйство всех оттенков синего — странного цвета странной растительности неизвестного мира.
Человек со шрамом внимательно следил за открывающимся ландшафтом. Наконец он заметил одному ему известные ориентиры.
— Садитесь рядом вон с той скалой, что справа на экране. — Он указал на небольшой двойной пик с одной усеченной вершиной, посередине океана джунглей.
Когда опоры челнока коснулись поверхности новой планеты, а тормозные дюзы выключились, человек со шрамом сошел со своего постамента и коротко приказал подоспевшему помощнику-арктурианину:
— Я выйду наружу, со мной постоянно держать связь, если что случится, люди должны быть готовы прийти на помощь.
— Вас понял, — кивнул арктурианин. — Может, возьмете кого-нибудь?
— Нет! — резко ответил командир. — Я пойду сам.
И он удалился из рубки.
Через некоторое время сидящие в звездолете увидели на экранах, как высокая фигура в блестящем защитном скафандре с массивным бластером в руках вышла из корабля и двинулась по направлению к небольшой пещере, темнеющей у основания усеченной скалы.
Человек шел по каменному туннелю. Входное отверстие было небольшое, дальше проход расширялся. Кое-где попадались сросшиеся друг с другом за многие века толстые статуи сталаглитов. В свете прикрепленного на шлеме скафандра фонаря зрелище представлялось поистине потрясающим, однако незнакомцу было не до красот чужого мира. Он шагал вперед, дальше, дальше, упорно преодолевая попадавшиеся на пути препятствия.
Впереди зачернело отверстие, где пещера соединялась со следующей. Заметив это, человек ускорил движение. Он уже почти бегом добрался до перехода, одним прыжком перескочил преградивший дорогу камень и оказался во второй пещере. Она была глухая.
Свет фонаря свободно достигал противоположного конца. Человек рассеянно водил головой, словно что-то искал, наконец луч света выхватил из темноты небольшой каменный постамент у дальней стены; на постаменте, вбитые или замурованные в камень, стояли искореженные, кое-где оплавленные, сделанные из металла опоры и… все.
Человек подбежал к постаменту и вскочил на него. Он начал лихорадочно шарить лучом, встал на колени и водил руками, ища что-то. Однако, кроме вышеупомянутых кусков металла, там больше ничего не было.
— Нет, — сказал человек сам себе, — этого не может быть.
Его голос услышали и на корабле.
— Вам что-нибудь нужно, командир? — спросил один из подчиненных.