Возражений не последовало, далее приступили к обработке деталей операции.
Лететь было решено двумя группами, одна небольшая заранее появляется на Адонисе и закупает все необходимое — флайерьг, перекрашивает их в правительственные цвета, радиоуправляемые аппараты для отвлекающего маневра. В ее состав решено было включить и Эйсая, как человека, знакомого с местной обстановкой.
Вторая, более многочисленная, прибудет в столицу на пассажирских маршрутах или на личных кораблях.
Кроме того, как запасной вариант их будет ожидать на орбите сверхскоростной корабль, на котором в случае чего нападавшие смогут скрыться.
Уже после заседания, а закончилось оно далеко за полночь, Рип подошел к Эйсаю.
— Слушай, чего ты так долго там околачивался? Или тебе понравилось в столице?
— Да нет, — Эйсай улыбнулся. — понимаешь, в тюрьме сидел.
— Что-о-о? Ты решил совершить преступление, дабы узнать жизнь имперских заключенный изнутри?
— Нет. Меня арестовали в первый же день. Не успел нескольких снимков сделать, как налетели пограничные орбитальные катера, так как свой корабль я, как и было договорено, поломал, они перетащили меня к себе, а там провели самый тщательный обыск.
— И где же тебе удалось спрятать снимки?
— Не забывай, это все-таки мой корабль. Неужели ты думаешь, я не найду на нем укромного местечка.
— Но, все же?
— Все просто, в рычаге штурвала. — Эйсай еще больше расцвел, довольный собой. — Эти олухи даже не догадались заглянуть туда.
— В тюрьме тебя долго продержали?
— А-а-а, ерунда, пару дней до разбирательства дела. Потом пришел наш посол, подтвердил, что я нихонец, и меня выпустили. Все это мелочи, расскажи лучше, как ты тут, как у тебя с принцессой?
— Никак. — буркнул Пип. — А разве что-то должно быть?
Эйсай засмеялся.
— Ты потерял память, но, надеюсь, не зрение. Или ты не заметил, какая она красавица.
— Вот сам и женись на ней.
— Я не могу, — посерьезнел Эйсай. — Мы с Марико троюродные брат и сестра, к тому же выросли вместе. Она мне вот где сидит, — он провел рукой по горлу, чтобы я с ней, да никогда, и потом она любит другого.
— Ябу?
— Дурак, — подытожил Эйсай. — Ты бы видел, как светились ее глаза, когда она гуляла с тобой. Однажды я даже застал, как вы целовались.
— А ты, оказывается, любишь подглядывать. — Однако Рипа занимало совсем другое, ему не верилось, что он когда-то мог целовать такую девушку. — Это ничего не значит, — продолжил он вслух.
— Почему?
— А потому. Было это больше полугода назад, и любила она не меня, а Синда, что с того, что он выглядит, как я, разговаривает, как я. Все равно это другой человек.
— Ты думаешь, так просто выкинуть кого-то из сердца? Я вот однажды тоже влюбился, а когда она уехала, часа два ходил сам не свой. Уж кому-кому, а мне любовные страдания известны не понаслышке.
Рип усмехнулся.
— Мы разговаривали с ней, она сказала, что я не похож на Синда. Это тебе не доказательство?
— А ты хотел, чтобы она сразу кинулась на шею. У девушки, как-никак, отец в тюрьме, и, возможно; ты его туда и засунул. Дай ей время, покажи себя, хотя, — он запнулся, — чего это я распинаюсь, а тебе-то самому нравится принцесса?
Рип задумался.
— Ну ты…
— Так нравится или нет? — настаивал Эйсай.
— Да, — наконец выдохнул Рип, — знаешь, после Нади, ты помнишь, я рассказывал, я думал, что все… Не забывай, она была моей невестой еще два с половиной месяца назад, но тут… то, что творится сейчас у меня в душе, это нечто совсем другое. С Надей мне было хорошо, мне приятно было появляться с ней в обществе, приятно, когда на нас оборачивались люди на улице, Но Марико, знаешь, я не перестаю любоваться ею! Если бы мог, я бы, наверное, часами только смотрел на нее или просто разговаривал с ней. Когда она смотрит в мою сторону, мне так хорошо, а когда я не вижу принцессу, то считаю часы до следующей встречи на тренировке, на стрельбище, все равно где. Она везде прекрасна.
Эйсай слушал его с открытым ртом.
— Да, парень, одно могу сказать: ты влип, но это и к лучшему. А ей ты говорил о своих чувствах?
— Когда мы гуляли, мне показалось, что-то пробежало между нами, она это тоже почувствовала, но затем отстранила меня. Говорю тебе, она любит Ябу. Я для нее пустое место.
— Поговори с ней, борись за свою любовь, ты очень храбрый человек, так не пасуй перед трудностями.
— Тебе легко говорить.
— Хочешь, я возьмусь за дело, устрою вашу встречу.
— Спасибо, — Рип покачал головой, — но я как-нибудь сам.
Следующие дни были заняты изнурительными и одно образными учениями. Среди полигона по снимкам, привезенным Эйсаем, построили макет тюрьмы, и уже на натуре групшоотрабаггывала свои действия. Много времени проводили на тренажерах, оттачивая навыки воздушного боя.
Рипу толъко изредка удавалось видеть принцессу, да и не до Вйнклера ей наверняка было.
Все ближе и ближе становился заветный день. За неделю до него отправили первую группу с Эйсаем. Оставшиеся в ожидании сигнала к вылету продолжали тренироваться…
Ябу-сан постучал в дверь покоев, принадлежащих принцессе.
— Да, открыто, — послышался с той стороны мелодичный голос девушки.
Марико сидела за туалетным столиком и расчесывала свои длинные шелковистые волосы. Невольно в первую минуту юноша замер, как всегда, пораженный красотой хозяйки.
— Марико-сан, — поклонившись, начал он, — мне надо поговорить с вами.
— Садись, Ябу, — ответила девушка, прерывая свое занятие и поворачиваясь к нему, — и брось, пожалуйста, этот официальный тон, мы же друзья. Не так ли?
— Да, Марико. — Ябу сглотнул. — Я пришел для серьезного разговора.
— Я слушаю. — Принцесса смотрела на него своими прекрасными глазами.
— Марико, для тебя не секрет, что я уже давно и сильно люблю тебя. Девушки умнее и прекраснее не найти во всей Галактике. У нас впереди опасная миссия. Я знаю, твой отец… он всегда хорошо относился ко мне и поэтому, Марико-сан, — Ябу встал на колено, — я прошу тебя стать моей женой.
Принцесса подошла и подняла мужчину.
— То, что ты сказал, Ябу, очень приятно мне, как и любой девушке. Ты прекрасный человек, ты доблестный воин, мне хорошо проводить с тобой время, и наш союз был бы приемлем всеми, но… Ябу, я вынуждена сказать нет; твое предложение немного преждевременно. Ты верно сказал, сейчас надо думать о предстоящей операции. Пойми меня правильно, когда жизнь моего отца, возможно, висит на волоске, я не в состоянии ни о чем другом…
— Ты мне отказываешь, — безжизненным голосом констатировал юноша.
— Дело даже не в тебе, просто ты выбрал не очень удачное время.
— Мое терпение тоже небеспредельно. Я слишком долго ждал…
— Не обижайся, но я не могу, во всяком случае, не сейчас…
Однако Ябу уже не слушал ее, он понял, он знал, почему она ответила так.
— Это он виноват, этот чужак, проклятый Рип вскружил тебе голову, ты до сих пор не можешь забыть его. — Глаза Ябу налились кровью.
— Нет, ты не прав, — возразила Марико. — между нами уже давно все кончено, и он значит для меня не больше, чем пустое место. Просто необходимо время, Ябу.
— Будь проклят тот корабль, на котором он прилетел сюда, будь проклят тот день, будь проклят сам Синд! Он околдовал тебя. Я помню, такой добрый, веселый, обходительный, он всех околдовал и даже твоего отца. Однако я сразу раскусил его сущность, но тогда я не растоптал эту змею, о как я жалел потом об этом. И Ябу яростно направился к выходу.
— Что ты задумал! — испуганно закричала Марико. — Не делай глупостей.
— Нет, — уже у двери юноша повернул к ней пылающий взгляд, — я сделаю то, что должен был сделать еще восемь месяцев назад, и император был бы с нами!
Ябу двигался по коридору, в душе его пылал гнев. «Ну держись, проклятый Синд, до твоею появления шло все хорошо. Если бы не ты, Марнко никогда бы мне не отказала».