— Вот ваше обезболивающее, — вернулась сестра, — одной таблетки хватает на двенадцать часов.
— Спасибо. — Рип попытался изобразить очень ослабленного человека, это оказалось нетрудно. — Я неважно себя чувствую, хотелось бы вздремнуть пару часиков, если можно, попросите, чтобы меня не беспокоили.
— Конечно, я понимаю. — Девушка поднялась и задернула занавеску. — Я прослежу, чтобы вы отдохнули как следует.
— Большое спасибо.
Было немного жаль обманывать добрую сестру милосердия, но что поделаешь.
Конечно, он не спал эти два часа. Он лежал, думал и не сводил глаз с темных стрелок на стене.
А ведь за тысячелетия со времени своего изобретения часы, вернее, циферблат часов не претерпел практически никаких изменений.
Да, его украшали резьбой, орнаментом или картинками, его изготавливали из драгоценных камней или на жидких кристаллах, но две стрелки… большая и маленькая. И цифры.
Когда маленькая стрелка приблизилась к десяти, Рип почувствовал привычную дрожь, на доли секунды его охватили темнота и ледяной холод, а в следующее мгновение глаза уже смотрели на матово-серую поверхность временной капсулы Тай-Суя.
Император качнулся в кресле и мечтательно прикрыл глаза.
— Да уж, пришлось попутешествовать. Когда отец открыл мне тайну Тай-Суя, я как ребенок кинулся забавляться новой игрушкой. Где я только не бывал… в каких временах, на каких планетах… легендарные события и личности… исторические тайны… красавицы… Отец сказал, что все через это проходят. И он тоже в свое время, и его отец…
— Расскажите что-нибудь.
— Не сейчас. — Император смущенно улыбнулся. — Позже как-нибудь. Может быть… Ты еще что-то хотел узнать?
— Да, в своих путешествиях я могу брать с собой какие-либо предметы или живых существ?
— Можешь, главное чтобы у них был телесный контакт с тобой. Впрочем, и тут не все ясно. Тай-Суй, скажем, не заберет кровать, на которой ты спишь, или одеяло, которым ты укрыт, хотя и контакт у вас куда уж теснее. Но зато возьми ты это одеяло в руки, и оно окажется с тобой. Вместе с тем схватись хоть обеими руками за флайер, или за ту же кровать, они останутся… Может быть, здесь дело в размерах камеры Тай-Суя, если предмет громоздок, она его автоматически отметает.
— И, как я понял, предмет нужно взять в руки.
— Не скажи. Установка, например, переносит и одежду, что на путешественнике, и оборудование, хотя руками ты к ним не касаешься.
— Тогда каковы правила?
— Не знаю. Может, она читает мысли или сама выбирает, что переносить, а что нет… Например, у меня пару раз было, что захватывался и близлежащий предмет, хотя никакого телесного контакта с ним я не имел.
— И здесь неопределенность.
— Как везде, мальчик мой. Как везде. Дерзай. Тай-Суй в твоем распоряжении. Может статься, и тебе повезет узнать больше.
— Кстати, откуда вы знаете про все это? Про таймер возврата, двенадцатиминутный перерыв, про предметы, неужели сами установили?
— Что ты. Конечно, нет, — махнул рукой император. — Все, что я рассказал, почти в точности поведал мне мой отец, а ему его отец и так далее. Тайна пользования передается в нашем роду вместе с тайной местонахождения Тай-Суя.
— Но был же первый?
— Был. Конечно, был. Отец говорил, что все эти правила открыл император Киото, впрочем, тогда он еще не был императором, а всего лишь мятежным и гонимым принцем, который на далекой планете нашел Тай-Суй.
— Наверное, это был незаурядный человек. Увидеть неизвестную конструкцию, не только понять и разобраться, но самое главное — поверить, что она является машиной времени. Научиться пользоваться ею… На это не каждый способен.
— Согласен. Впрочем, возможно, ему просто повезло.
— Тут скорее не просто везение, а судьба, рок.
— Как бы там ни было, он нашел ее, разобрался, и теперь мы имеем в своем распоряжении действующую машину времени.
— Кстати о времени. Как насчет временных парадоксов? Если, скажем, я убью, чисто случайно, пусть он будет бандитом, но убью кого-то в прошлом. Я ведь уничтожу не только его, но и весь его род. Еще не родившихся детей, внуков, правнуков. А кто-нибудь из них вполне может оказаться ключевой фигурой в последующих столетиях. Получается, мир изменится и изменю его я. Или если в прошлом-будущем я встречусь сам с собой, заговорю, дотронусь… что произойдет… мы погибнем… или наоборот — ничего страшного?