— Успокойтесь, — остановил его Рип. — Во-первых, неизвестно, был ли ваш загадочный пассажир действительно преступником, а во-вторых, даже если это и так, то какой смысл ему взрывать вас. Может, молодой человек действительно решил навестить девушку.
— Да он это, он! Точно говорю. Рожа типичного убийцы. Хмурый, весь рейс бродил и глазами зыркал. А нас взорвать, чтоб не опознали. Убийцы всегда так делают. Сам видел… в кино.
Рип промолчал о том, что всего минуту назад капитан расписывал попутчика как веселого и общительного парня.
— Хорошо. Опишите мне его.
— Ага, а он меня пришьет за это.
— Не пришьет, но вот если не опишете, тогда может быть. А так ему придется убить и меня.
Перспектива быть «пришитым» в компании Рипа благотворно подействовала на «звездного волка». Он прекратил пятиться и вновь задышал Винклеру в лицо.
— Значит, высокий, волосы черные, здоровый. Шрамы, родинки… вроде не было.
— Это… все?
— Ага, кажись. Теперь вы его быстро поймаете, голубчика.
Если Винклеру и посчастливится найти пассажира, то уж никак не по описанию капитана.
— Может, вспомните еще что-нибудь, — попытался расширить портрет Рип, ну, необычный акцент или особые слова, которые тот употреблял в разговоре.
Капитан задумался.
— Да не. Не было ничего такого. Вот только разве…
— Ну!
— Не знаю, поможет или нет, но, одним словом, он из этих, узкоглазых.
— Каких?
— Узкоглазых. Ну, есть три вида, значит, людей. Нормальные, вроде нас с вами, черные кожей — негры, значит, ну а третьи, понятное дело, узкоглазые.
— Та-а-ак. — Описывать внешность капитан явно «умел». Итак, преступник, Рип и сам не заметил, как начал называть неизвестного преступником, монголоидной расы. — Спасибо, вы нам очень помогли.
— Чего там, — махнул рукой капитан, — я свой гражданский долг знаю.
— После посадки вы вашего пассажира точно не видели?
— Провалиться мне на этом месте! — Капитан тут же сделал шаг в сторону.
— Теперь мне нужно опросить вашу команду, не видел ли кто из них этого субъекта.
— Да чего их опрашивать. Они вот, почти все здесь. — Звездный волк обвел рукой свое хозяйство. — Эй, Грищенко, Джекобе и ты, Хууни, отъели задницы, спускайтесь ко мне, сейчас на вопросы отвечать будете!
Никто из команды незнакомца не видел, как, впрочем, и не смог ничего добавить к сказанному капитаном.
Когда Рип покидал рубку, к нему приблизился капитан и почтительно поинтересовался:
— Теперь мы можем лететь?
— Летите, — милостиво разрешил Винклер. Судя по тому, как толстяк облегченно вздохнул, Рип заключил, что с грузом звездолета было не совсем чисто. Настоящий сыщик вполне мог бы заинтересоваться содержимым трюмов корабля.
На выходе Рип еще поговорил с молодым звездолетчиком, который как раз закрывал грузовой трюм. Тот, оказывается, вообще не знал ни о каком попутчике, так как всю дорогу от Мира Северцева до Угрюмой промаялся в своей каюте животом.
В лагере Рип потратил на расспросы остаток дня и утро следующего, до того как Тай-Суй забрал его обратно. Выяснилось, что никто из двухсот восьми оставшихся членов экспедиции не только не видел чужака, но и вообще не имел понятия, что на корабле прибыл пассажир.
Особенно тщательно Рип опросил девушек. Все заверили, что среди их знакомых нет ни одного человека монголоидной расы.
На этот раз в комнате-кабинете находился один посетитель — невысокий широкоплечий субъект по имени Каин.
— Ты принес новости? — спросил голос. Самого обладателя по-прежнему не было видно.
— Все, как вы и говорили, — пожал плечами Каин. — На Угрюмой у него ничего не получилось. Не знаю сколько раз пробовал, но родителей не спас.
— Не сомневаюсь. Что еще?
— На Республике Скотт они перебили всех жителей замка и улетели. Посол с нотой протеста уже был.
— Прекрасно, — сказал голос, хотя по тону невозможно было понять, радуется он этому или нет…
ГЛАВА II
— Получай! — Очередной увесистый булыжник, брошенный тоненькой, совсем не приспособленной для этого женской ручкой, полетел вслед удаляющейся спине.
— Чтоб ты сдох!
— Ублюдок!
— Подкидыш!
Толпа, состоящая в основном из крестьян в рваной одежде, сама накаляла себя. Их можно понять. Не каждый день представляется случай безнаказанно выместить злость на господине. Пусть и бывшем. Толпа мстила. Самозабвенно и с воодушевлением, азартно и радостно. Мстила в лице спотыкающегося несчастного всем господам, мстила за поколения предков, ибо случай мог больше не представиться. Мстила, как это умеет только Толпа. Не человек или группа, не собрание или команда, а именно Толпа. Ее величество, их высочество, вечно живущая, спонтанно рождающаяся и внезапно умирающая.