Он уже около часа шарил в трюме. Осмотреть, просто осмотреть, не говоря о том, чтобы подробно изучить это пространство, оказалось нелегким делом.
Помещение было заставлено ящиками всех форм и размеров, контейнерами, какими-то бочками, блоками и прочей мелкой и крупной дребеденью.
Дребедень стояла, лежала, валялась и качалась от качки; поодиночке и штабелями. Но главное, она образовывала лабиринт не хуже критского. Эйсай не удивился бы, водись в этом хитросплетении еще и свой минотавр.
Да здесь слона можно было спрятать. И этого никто бы не заметил. Оставалось удивляться, как суперкарго корабля умудрялся найти хоть что-нибудь.
— Та-ак, — раздался над его ухом знакомый голос, когда Эйсай принялся за осмотр очередной кучи груза. — А что это, позволь тебя спросить, ты здесь делаешь?
Эйсай вздрогнул от неожиданности. В проеме двери, широко расставив ноги и уперев руки в бока, с неизменной трубкой, стоял капитан Реджилальт Тибольт.
Юноша начал лихорадочно соображать, пытаясь придумать более или менее вразумительный ответ.
— Я, э-э… Просто интересно. Я первый раз на грузовом звездолете, вот решил воспользоваться возможностью…
Капитан окинул его фигуру подозрительным взглядом.
— В трюме?
— А почему нет, это же основная часть грузового корабля.
Капитан подошел ближе. Сначала осмотрел Эйсая, потом заглянул за кучу, которую изучал нихонец. Взгляд вновь вернулся к юноше.
— Ты здесь чего-то вынюхивал.
— Да нет же. Что вы. Обыкновенное любопытство Ничего более. Спасительной мыслью пришло воспоминание одной из многочисленных историй, поведанных накануне. — Я как раз вспоминал, как вы рассказывали, что проходили практику на… э… втором…
— Третьем.
— Точно! Третьем курсе на грузовом корабле. Именно в трюме вы обнаружили… — Эйсай с облегчением заметил, как глаза капитана начали оттаивать. Нет лучшей музыки для ушей человека, чем рассказы о нем самом. Если не ошибаюсь, вы раскрыли целый заговор.
— Ну, не совсем… — потупился капитан.
— Это скромность говорит в вас, — убежденно заявил нихонец, — да если бы не вы… Припоминаю, я читал что-то такое в газетах. Так это были вы!!! Эйсай полными восхищения глазами пожирал покорителя космоса.
— Ну да. — Тот покраснел девицей на выданье и даже (или это только показалось) шаркнул носком сапога.
То, что в то время Эйсая и на свете не было, по счастью, не пришло в голову космическому волку.
— Вы рисковали жизнью ради спасения человечества, — распинался юноша. Какое благородство!
Капитан окончательно растаял.
— Посторонним в грузовом трюме находиться воспрещается, — пробурчал он, но скорее по привычке или из желания что-либо сказать. — Это еще что, вот на четвертом курсе со мной случилось настоящее приключение…
— Как интересно! — Эйсай старался говорить как можно более искренне, однако голос предательски дрогнул.
— Неужели я не рассказывал?
— Первый раз слышу! — В который раз во всех подробностях выслушивать историю про то, как бдительный курсант Реджи Тибольт выявил на одном из кораблей подпольную лабораторию по изготовлению самогона, причем подключенную непосредственно к реактору корабля, Эйсай был не в состоянии. Но выбора не было.
Капитан умостился на одном из ящиков, глубоко затянулся и, вперив в потолок один из самых многозначительных взглядов, низким голосом рассказчика начал:
— Было это на четвертом курсе моей учебы в академии. Тогда я проходил практику на почтовом корабле под названием «Зеленый змей»…
Эйсай тихо застонал.
Винклер посмотрел на часы. Скоро полдень. Пора возвращаться.
Ровно в двенадцать они договорились встретиться на корабле с императором — поделиться результатами поисков.
Тоскливым взглядом Рип окинул помещение кабака. «И здесь ничего». Ничего, как и в десятках до него. Впрочем, унывать было рано, Таманэмону могло повезти больше.
Проходя мимо стойки бара, юноша услышал, как кто-то позвал его.
— Эй, парень!
Рип оглянулся. На него смотрел бармен, похожий на огромную крысу, которая встала на задние лапы и от этого сменила свой мех с серого на темно-бурый.
— Да, да, я к тебе обращаюсь, — сказала крыса, слегка присвистывая.
Рип нехотя подошел к стойке.
— Я слышал, ты собираешь информацию?
Сердце Рипа забилось чаще.
— Ты что-нибудь знаешь о глазе?
— Да нет, — махнул лапкой с зажатым в ней полотенцем бармен, — я нет. Если хочешь что-нибудь узнать, толкаясь по кабакам и приставая с расспросами, много не наберешь, или того хуже. Некоторые ребята не особо жалуют слишком любопытных.