Собранная из коварных чкалов и боевиков спецназа, собранная здесь случайными обстоятельствами малочисленная команда вчерашних захватчиков вынуждена была защищать и столь вожделенную станцию, и собственные жизни. Не думали они, с гвалтом вытряхиваясь из вертолётов и важно, с гордо поднятыми головами ступая на попранную землю, что попадут на спектакль, виртуозно поставленный изобретательным режиссером - коварным контролёром мутантов, подобие головы которого наэлектризовано светилось где-то за стенкой дальнего туннеля.
Теперь уже они, внезапно став лицедеями по чужому сценарию, жаждали собственного освобождения из плена чужих замыслов... Не ожидали эти обескураженные чкалы и их сателлиты такого поворота судеб своих от жесткосердечной Фортуны, коварной изменщицы.
Из каких-то, дьявол их подери, глухих коридоров и не запечатанных выходов метро волна за волной лезли, ковыляли и перекатывались творения мутагенного синтеза немыслимого цвета, фантастических форм и кондиций. Что вдохнуло в них жизни, что толкнуло конгломерат сей на территорию метрополитена? Что подвигло это безмозглое стадо к действию здесь?
Вся эта шевелящаяся фантастика безостановочно, мелкими подвижками, расплющивая препятствия из мозгов, мышц, сухожилий, кожи и костей спутников, заполняя нижние углубления туннелей, затапливала путепровод на всю высоту от шпал до пола платформ и катилась вдоль путей, вглубь туннеля. Катилась, не ведая страха, не ведая сомнений и альтернатив.
Жиденькая цепочка людей, одетых в камуфляж и черную защиту, растянувшись поперек пути миграции склизких гадов от стенки до стенки, медленно отступала с обреченностью лиц, приговорённых к неминуемой смерти, прощаясь заранее с жизнью. Руки людей судорожно сжимали раскалённые автоматы, тела их обречённо исполняли последний танец-экспромт.
Вокруг творилось нечто невообразимое: шпалы, земля под ногами ходили ходуном, дрожащий алым маревом воздух пылал перед глазами, а уши закладывало от страшного непрекращающегося грохота. Совсем рядом басил пулемет, стрекотали автоматы, взрывались гранаты, а сквозь неистовство боевого металла изредка прорывалась отчаянная матерщина бойцов и дикий рев монстров, мутантов в предсмертных судорогах, дерготне и корчах. Пологие параболы исторгнутых брызг синхронно прочерчивали адскую, густеющую на глазах атмосферу подземки.
Шел бой, и обалдевшие мирные жители станции, бывалые охотники и мальчишки оказались втянутыми в сражение реального мира с потусторонним. Слабое освещение поля битвы придавало происходящему вид жуткой картины, вытащенной из девятого круга Ада и низвергнутой ещё ниже. Вновь прибывшие участники жуткого спектакля со всей серьёзностью врубились в него, встали в ряд со вчерашними тюремщиками, задыхаясь от смрада и миазмов всевозможных тварей, насильно заставляя себя дышать немыслимым в реале составом. Только дичайший ужас и подсознательная память места (Ведь это же наша родная станция! Мы обязаны вернуть её! Немедленно!) не давали новым лицедеям покинуть суперадову сцену в раме чёрно-красного пламени. В бой вступали, с ходу раздавая выстрелы и очереди в мерзкие, дикие пасти. Место здесь для статистов не уготовано, не забронировано.
Не в одной голове родилась идея: «Боже праведный! Где твои крылатые ракеты с ядерными боеголовками, разделяемыми, со смещенным центром! Жахнуть бы разок от души в этот мир, что опустился ниже ада! Пусть он горит синим пламенем! И наступит рай на земле! И долго-долго будет тихо-тихо... И наступит м-и-р... Без меня...»
***
Освобожденные минуту назад жители станции Ботаническая вместе с Константином были втянуты в эту мясорубку, встав плечом к плечу с действующими в красном тумане вояками. Теперь стало неважно, какого ты вероисповедания, какой у тебя разрез глаз, красный ты или бритоголовый, как соотносишься с генералитетом. Все сапиенсы в едином порыве мысленно объединились свеже народившейся идеей незамысловатого человеческого счастья, сплочённее, чем призывала когда-то идея Томмазо Кампанеллы, идея сплочения человеков в коммуну Города Солнца...
Когда прошла первая горячка боя, Константин, освободившись от гипноза идеи единого сплочения, отправил мальчишек за горючкой, за любыми горящими жидкостями. Когда мальчишки и девчонки вместе со взрослыми стали подносить разнокалиберные емкости с горючкой, когда синхронно в шевелящуюся ковровую фантастику полились зажигательные жидкости в требуемых количествах, полетели горящие факелы, когда послойно это стало ярко пылать и выгорать с жутчайшим треском, наступил долгожданный, вымученный перелом.
Жуткий, шевелящийся ковер адских созданий, наконец, остановился, постепенно стал скукоживаться и опадать с шипением и пузырями. Монстры отступили, укрываясь в колышущимся мареве, даря измотанным бойцам передышку. В невероятной вони, в багровом дыму, в копоти вмиг стали возникать спонтанные лобзания шатающихся вояк. Здоровенные мужики на ватных ногах подходили к рядом обнаруживающимся двуногим и обнимались. Процедура не затянулась надолго - двуногих маловато осталось в дымной вони, в отблесках догорающих головёшек из костей и мерзкой плоти. Однако, человек сегодня победил. Окончена бойня. Оставалось лишь выяснить, где здесь кто, к какой станции метро приписан, есть ли земляки.