Буни одарил меня натянутой улыбкой, которая так и не коснулась его глаз.
— Сейчас ты просто все усложняешь, — сказал он низким и грубым голосом. Искра напряжения пробежала по моему позвоночнику, оседая между ног. Слава Богу, мои руки были скрещены, потому что я была почти уверена, что мои соски затвердели. Ну и что, что я хотела Буни? В этом не было ничего особенного — как и для любой другой женщины, которая встречала его.
— Понятия не имею, о чем ты.
«Нет, но у тебя есть фантазия», — прошептал мой предательский мозг.
Верно, ведь в прошлый раз все получилось так хорошо.
— Ты действительно так собираешься играть? Прекрасно. Расскажи мне о массаже, — резко попросил он. Я моргнула, застигнутая врасплох.
— Ну, лечение зависит от того, какие у тебя проблемы. Мы можем сделать все, от глубокого прорабатывания мышц до обычной релаксации. — Я сглотнула, нахмурившись. — Буни, я не думаю, что это хорошая идея. Если Фарелл не должен денег, то тебе не следует находиться здесь.
— Почему нет? — насмешливо спросил он. — У тебя проблемы с прикосновениями ко мне? Если это так, расскажи мне об этом. Почему твои руки на моем теле является для тебя проблемой? Потому что это чертовски не так для меня.
Услышав эти слова, я должна была действительно разозлиться, потому что это был не какой-то дешевый массажный салон, где женщины предлагали мужчинам «счастливый конец». Но, к сожалению, слышать, как он так говорит, было возбуждающе, что казалось глубоко несправедливым.
Он был последним мужчиной, к которому я должна была испытывать влечение.
Я только что закончила с одними дерьмовыми отношениями, и, хотя я, возможно, не очень часто видела Буни, я знала о нем слишком много. Он был из Каллапа, родился и вырос там, а мы следили за своими, нравилось им это или нет. С тех пор как он вернулся домой в прошлом году, он собрал больше, чем положено, сплетен среди дам.
По их словам, мужчина был похотливее бродячего кота.
Дерьмо.
Я не могла думать об этом прямо сейчас.
— Я профессионал, Буни, — твердо сказала я ему. — Я выйду и дам тебе приготовиться. Разденься до своего комфортного уровня и ляг лицом вниз под простыню. Я вернусь через пару минут.
Я вышла из комнаты и закрыла дверь, прислонившись к ней спиной.
Смогу ли я это сделать?
Я не была уверена. Если бы я имела хоть малейшее представление, что он на самом деле ожидал, что я прикоснусь к нему, то вообще бы не впустила его в комнату.
Почему он не растолстел? Или не начал лысеть? Конечно, двадцать три года слишком рано, чтобы начать лысеть, но это не помешало этому случиться с Фареллом. Боже, как бы я хотела вернуться в прошлое. Может быть, если бы я вышла из больницы, не поговорив с Рене той ночью, сейчас все было бы по-другому.
Вот только это не так. Даже если бы я была свободна, Буни не был. И теперь Ублюдки держали его крепче, чем когда-либо могла любая женщина.
— Ты в порядке? — спросила Келли, заглядывая в маленькое сквозное окно между комнатами и приемной.
Скажи, что ты не можешь этого сделать. Просто скажи ей, что ты плохо себя чувствуешь, тебя сейчас вырвет, что угодно, лишь бы не возвращаться в ту комнату.
Но я проработала здесь всего шесть месяцев. В течение трех из них Фарелл оставлял неприятные телефонные сообщения. И даже несмотря на то, что пока Глория была терпелива, действительно ли я хочу рисковать, создавая проблемы? Потому что избавиться от Буни было бы проблемой, без сомнения. Он не встанет и не уйдет без боя.
Буни никогда, никогда не уходил от драки.
Я постучала в дверь, а затем вошла внутрь. Мужчина, который избил моего парня в выпускной вечер (прежде чем трахнуть меня на могиле незнакомца), лежал на животе, задумчиво наблюдая за мной, когда я подошла к нему. Внешне все в этой ситуации было абсолютно уместно — простыня прикрывала его до середины спины, как и предполагалось. Он должен был быть просто еще одним клиентом массажа, одним из сотен, которых я видела.
Однако это было не так. Ни капельки.
Я сглотнула, затем подошла и встала рядом с ним.
— Удобно?
— Да.
— Хорошо. Тогда просто расслабься. Дай мне знать, устраивает ли тебя давление моих рук и есть ли что-нибудь, на чем мне следует сосредоточиться.
Опять же, слова были те же самые, которые я использовала тысячу раз, но почему-то сегодня они казались другими. Грязными.
Набрав полную руку лосьона, я наклонилась и впервые коснулась его спины.
О, черт...
Все эти годы я говорила себе, что знала его тело. Что я была пьяна, что все, что было между нами с Буни, было плодом выпивки, огня и последующего адреналина.
Я ошибалась.
Его кожа под моими пальцами казалась гладкой и горячей, шелковисто мягкой поверх твердых мышц. Мое сердце пропустило удар, и я замерла.
— Ты в порядке? — низко спросил он.
Я сглотнула.
— Отлично. Как давление?
Слова повисли между нами, и я подавила смешок.
Что со мной не так?
— Дай мне все, — наконец сказал он. Мне потребовалось все, что у меня было, чтобы заставить свои руки продолжать двигаться. Я разогревала его спину медленными, уверенными поглаживаниями, изучая его татуировки морской пехоты. Каждое прикосновение напоминало мне о той короткой, невероятной ночи, когда он вытащил меня с вечеринки и овладел мной в темноте. Мне все еще снились сны об этом. Не то чтобы для Буни это было волнующим — очевидно, для меня это значило намного больше, чем для него.
Не такой уж большой сюрприз, я думаю. У нас даже никогда не было свидания. Просто быстрый, жесткий трах. Один из многих в его жизни.
— Так ты теперь живешь в Кёр-д'Ален? — спросил он, когда я начала прорабатывать его плечо.
— Ага, — ответила я, не замедляя своих движений. — Переехала три месяца назад. Мне сказали, что развод будет легким — мне ничего от него не нужно.
Слова прозвучали резче, чем я планировала, и я почувствовала, как напряглось его тело.
— Он причинил тебе боль?
Черт, как на это ответить?
Я тщательно обдумывала свой ответ, разминая его руку по всей длине.
— Не физически, — наконец сказала я. — Но та ночь изменила его. . .
Буни фыркнул, его мышцы напряглись.
— Судя по твоим письмам, все было хорошо.
— Ты их читал?
— Да, я, бл*дь, их читал.
Тогда почему ты не ответил?
Но я не спросила, а вместо этого переместилась к нижней части его тела. Потянувшись за простыней, я откинула ее, чтобы заправить ему за ногу, пальцы при этом коснулись задней части его правой ягодицы. Согласно технике, я должна была сложить ее поперек, обнажив бока, и опустить между его ног. Его мышцы напряглись, и он резко вдохнул.
О, вау.
Мои соски были твердыми, как камни, и потребность скрутила меня в тугой узел. Эта странная, интенсивная химия между нами, черт возьми, точно не исчезла.
Я начала массировать его ступни, давая себе разрешение наслаждаться взаимодействием, пока я работала с ним. К тому времени, как я добралась до верхней части его бедра, мы оба тяжело дышали. Я почувствовала капельку пота у себя на лбу и потянулась, чтобы смахнуть ее тыльной стороной ладони.
Несмотря на повисшее в воздухе напряжение, Буни оставался совершенно неподвижным. Я начинала верить, что дело не в деньгах, которые должен Фарелл.
— Почему ты на самом деле здесь, Буни? — тихо спросила я его, поправляя простыню и переходя на другую сторону. Он переместился, прижимаясь бедрами к столу. Не задумываясь, я провела рукой по его спине. Ее покрывал легкий блеск пота. — Тебе не жарко? — спросила я, возвращаясь в профессиональный режим. — Я могу убавить температуру на столе.
— Это не поможет, — процедил он сквозь зубы.
Хорошо.
Я опустила руки обратно, проведя пальцами по его заднице, когда заправляла простыню между его ног. Я опустила ее немного слишком низко и задела то, что могло быть только его эрекцией.
Мы оба застыли, я в полнейшем шоке и ужасе. Хотя мужчины, конечно, получают стояк. Это была базовая биологическая функция, а я была профессионалом, оказывающим терапевтические услуги. Как медсестра, я знала, что лучше не принимать это близко к сердцу.
Но это было очень, очень личное.
Буни приподнялся на локтях, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.