Тяжёлые деревянные врата тут же закрылись, напомнив настоятельнице оставить всё мирское там, в горах, забыть все скорби, печали и радости, приняв покой в Доме Божьем.
Узкая, вымощенная брусками дерева дорожка делила земли монастыря на две равные части: справа находилась небольшая пристройка – тёмно-серая, с одним-единственным окном и небольшими двустворчатыми дверьми, опутанная зелёными стеблями винограда. Казалось, что тайное место монахинь нарочно скрыто от дурного глаза и нельзя услышать их мысли и слова, произнесённые наедине с собой и Господом.
За тёмно-серой пристройкой возвышался монастырь: на первом этаже располагался молельный зал – просторный, широкий, за ним шла трапезная, а дверь в конце длинного коридора вела в скромный лазарет. На втором и третьем этажах мелкими ручейками разбегались кельи – маленькие и глухие, лишь одна комнатка с небольшим окошком пустовала, и никто не знал почему.
Настоятельница всегда говорила девам-послушницам: «В келье темно, холодно и сыро для того, чтобы каждый понимал, что его ждёт в конце жизненного пути. Никто не должен жить в роскоши, словно баловень судьбы, пресыщаться, подобно пауку несчастной мухой, – в Царство Небесное мы ничего с собой забрать не сможем. Пред Господом все равны: к Нему мы берём то, что сделали или не сделали, – свои деяния, благие или нет. Келья – это место, где мы ближе к Богу, место, в котором нет богатого или бедного, прекрасного или уродливого. Келья – это таинственное место для наших душ, место их очищения».
К задней части монастыря примыкала библиотека Святого Павла. Хранилище книг представляло собой прямоугольное строение с витражными окнами. Стёкла играли на солнце яркими красками – мозаика переливалась зелёными, синими, жёлтыми цветами.
Внутри дома книг стояли высокие и грубые стеллажи, среди которых любила бродить Гаяния. Открывая ветхие и пожелтевшие от времени страницы, она вдумчиво изучала каждое написанное слово о величайших правителях, старцах-мудрецах, лекарях и знахарях, богах и божествах. Игуменья с уважением и большой любовью относилась к книгам, в них она черпала мудрость, вдохновение и возможность перенестись в другой мир – мир прошлых столетий.
Одна книга занимала в библиотеке особенное место – она лежала на полотне, украшенном вышитыми узорами, драгоценными камнями, лентами и кружевом. Рядом с ней на столе всегда стояла глиняная ваза с чайными розами, полевыми цветами и еловыми ветвями. Послушницы монастыря относились с почтением к книге: в ней можно было найти ответы на все вопросы; в дни отчаяния и тоски книга дарила успокоение души и разума, мысли становились вмиг чистыми и светлыми, внутри тела ощущалось тепло и благодать. Называли её Книгой Книг. И было в ней заключено мудрости больше, чем во всех мудрецах Вавилона. И было в ней любви больше, чем в сердце матери к своему ребёнку.
Поодаль стеллажей был размещён ряд из старых дубовых столов, возле которых стояли скамьи. Часто на одном из них послушницы видели летопись, которую вела настоятельница. Она писала о днях, проведённых в стенах Дома Божьего, записывала молитвы и проповеди, повествовала о своих видениях Господа.
Стены в библиотеке были расписаны, потолки – выложены мозаикой. Здесь всегда царили свет да тишь. «Истина и мудрость не терпит шума», – повторяла Гаяния. – «Познание приходит к тому, кто умеет в шуме отыскать главное, а в тишине – его понять. Никогда не будет услышан тот, кто криком кричит на другого, только полутон – будь это молитва или благословение, слова великой Любви или прошение – будет услышан ближним твоим. Для того в библиотеке и храме тихо – к знаниям и Богу нужно приходить молчаливо».
Настоятельница сердечно любила библиотеку и заполняла её полки редкими, дорогими книгами. Дорогими они были не потому, что их обложки украшало золото или серебро, а потому, что эти книги приносили заблудшие странники, философы, врачеватели и учителя, отдавая их в благодарность за ночлег, трапезу и доброе слово. Гаяния помогала многим душам, ровно стольким, сколько насчитывалось у неё книг.
На территории монастыря росли розы, но возле читальни их было особенно много. Гаяния когда-то рассказывала девам красивую, но грустную историю о них.
«Однажды римский легионер украл цветок из сада императора Марка Аврелия, чтобы подарить его прекрасной девушке, живущей в горах. Но когда император во время прогулки пересчитывал цветы в своём саду, одного он не досчитался. По приказу разъярённого Марка Аврелия был найден вор и публично казнён, а девушку, получившую цветок, – предали истязаниям до тех пор, пока она не вернёт подаренное ей сокровище. Ежедневно возлюбленную легионера били плетью, обливали ледяной водой, на её прекрасном юном теле проступили бордовые полосы от раскалённого металла, которым мучили несчастную… Девушка умерла, так и не покорившись воле императора. На том месте, где издевались над ней, вырос цветок – такой же, какой был украден из императорского сада, – затем ещё один, ещё, ещё… И назвали его именем погибшей красавицы – розой, и не требовалось тем цветам ни воды, ни солнца. Позже там, где выросли огромные и колючие, но завораживающие своим ароматом цветы, возвели монастырь Святого Павла».