Нингё на удивление быстро оказался возле самого берега. Он протянул одну когтистую лапу к моему горлу, а второй замахнулся на меня. Я же, не теряя времени, выкинула вперед руки и ударила его всем огнём, что успела накопить пока он приближался.
Рен громко закричала. Её крик пронесся над гладью воды усиливаясь и многократно повторяясь, как эхо в горах.
Сказать, что я удивилась, это вот вообще ничего не сказать! Нингё отбросило от меня не просто далеко, а даже дальше того места, из которого он появился. Его отнесло почти на противоположный берег. Там он как-то весь скрючился и стал медленно погружаться в глубину.
Я так и стояла на берегу, открывая и закрывая рот, как рыба, вброшенная из проруби на лед. Рен протяжно подвывала.
— Что здесь происходит? — раздался за моей спиной спокойный голос.
*Нингё — «человек-рыба», часто переводится как «русалка». Бессмертное существо, подобное рыбе, из японского фольклора. В древности описывался с человечьим лицом, обезьяньим ртом, полным мелких зубов, рыбьим хвостом и блестящей золотой чешуёй. Обладал тихим голосом, сходным с пением жаворонка или звучанием флейты.
Его мясо имеет приятный вкус, и те, кто его отведал, достигнет необычайного долголетия. Однако, поимка нингё, по поверью, приносила бури и неудачу, поэтому рыбаки, которые вылавливали этих существ, отпускали их обратно в море. Нингё выброшенный на берег, был предзнаменованием войны или бедствия. Встречаются названия гёцзин или хангёцзин — получеловек-полурыба. Несмотря на сходство с русалкой, между ними много различий. В европейских легендах русалок описывают как прекрасных созданий, которые несут мужчинам смерть. О японских нингё нет стандартных легенд. Они по-разному выглядели и по-разному вели себя с людьми. В отличие от европейских русалок японские нингё — некрасивые. Часто их изображают с нижней частью тела как у рыбы, а верхней ― как у обезьяны или голова может быть рептилоидная. Иногда голову рисовали непропорционально большой, с рожками или клыками.
Глава 4
Японская пословица: Когда легко на сердце — и походка легка
Из переписки Господина Минамото-дайнагона с Госпожой Тадафуса из Восточных покоев. Когда он увлекся юной принцессой Тэйдзиин, то отдалился от Госпожи Тадафуса, и так прошло некоторое время. Но поскольку у них с Госпожой из Восточных покоев были совместные дети, то общаться они не перестали и так писали друг другу:
Не сосны мы с тобой,
Что растут в Сумиёси,
Но как же долго
Те ночи, что с тобою мы врозь,
Уже тянутся.
(Минамото-дайнагон)
Что слишком долго —
Не показалось мне,
Но в бухте Суминоэ
Сосны заново,
Верно, успели вырасти…
(Госпожа Тадафуса)
В обоих этих стихотворениях повторенными, ключевыми словами являются Суми — часть топонимов Суминоэ и Сумиёси. Сосны, растущие в этой местности, издавна служат символом долголетия и долгого верного супружества.
Перевод: Е.Д. Поливанов
Я обернулась, чтобы застыть с открытым ртом. Хорошо, что он у меня и до этого плохо работал, после моего удара по склизкой рыбе с обезьяньим лицом и чешуйчатыми плавниками.
Передо мной стояла серая лисица в боевой ипостаси. За ней развивалось восемь пушистых серо-черных хвостов, в руках играла магия. Почти такие же шары, который только что бросила я. Только вот у нее их было два, и она небрежно их крутила.
На нас она не смотрела, сосредоточенно разглядывая озеро и погружающегося в него тело нингё. Ну, то есть я надеюсь, что это не тело, и он жив. А в воде-то ему помогут, и она ему точно не повредит. Не утонет же он в самом деле?
Я пересчитала хвосты еще раз. Да, их было восемь. Значит это старшая серая сестра. Только вот их же две. Это кто? И тут на помощь пришла очнувшаяся Рен. Она проворно вскочила и выставила вперед руки в традиционном жесте приветствия:
— Сестра Норико Инэ, — склонилась в поклоне она.
— Сестра Норико Инэ, — повторила я за Рен, наконец очнувшись.
Сестра Норико Инэ убрала свои, я уверена, более чем смертоносные огненные шары, а потом и спрятала все восемь хвостов, превратившись в очаровательную девушку. Вот и не скажешь, что буквально минуту назад она собиралась поубивать тут всех.
— Так что произошло? — повторила она спокойным тоном.
— А мы гуляли, и тут вот он.
— Гуляли? Похвально! — кивнула она, обходя нас и приблизившись к воде, — Почему он напал?