— Сели, — бросила она нам, и мы с Рен плюхнулись на все тот же красный диванчик.
Сели мы близко друг к дружке, хотя в прошлый раз мы тут поместились вчетвером. Но нам нужна была взаимная поддержка, и хотелось чувствовать тепло подруги.
Ждали мы довольно долго. При этом сладкий суп нам никто и не подумал предложить. «Жадные они тут все», — в который раз промелькнуло у меня в голове.
И тут дверь отворилась, и мы, все четверо, проворно вскочили на ноги и склонились в привычном поклоне. Мы с Рен для надежности еще и глаза опустили. Но я это сделала сразу по двум причинам. Во-первых, потому, что мне и в самом деле было что скрывать. А во-вторых — глаза б мои на этого Кио Сабуро не смотрели!
Только вот шагов и шелестения одежды было, на мой взгляд, слишком много. Поэтому, выпрямляясь из поклона, я бросила быстрый взгляд из-под ресниц и почти тут же отвела глаза в сторону.
Их было двое.
Оба были в белых одеждах. Один был Кио Сабуро или Младший учитель, а вот второй скорей всего — Шиджеру Дзиро или Второй учитель. Ну, потому что на Старшего Учителя это чудо совершенно точно не тянуло. Это был… ну не мальчик, но мужчиной я бы этого худосочного подростка точно не назвала. И в чем там жизнь вообще теплится? Он тоже рисинки считает? Хотя Таке обмолвилась, что учителя только что вернулись из мира людей. Может быть и Шиджеру Дзиро испытывает энергетическое и магическое истощение? Тонкий подбородок, довольно большие выразительные глаза, узкие руки и ноги, похожие на веточки, да и коленки у него наверняка под одеждой острые, и об них можно порезаться. Вот совершенно этот подросток не тянет на защитника, могучего девятихвостого лиса и прочая, и прочая.
— Садитесь уже, — махнул рукой Кио, и первый сел в одно из кресел.
А вот Шиджеру ничего не сказал, только плавно и мягко опустился на соседнее кресло. И оба они принялись нас с Рен разглядывать. Я вот просто ощущала этот взгляд, который скользил, изучая нас от кончиков ушей и до кончиков хвостов.
Вот в этот раз оба учителя не демонстрировали свои девять белоснежных хвостов. Видимо, в прошлый раз Кио петушился и красовался. Поэтому и демонстрировал нам их. Сейчас же все было очень тихо. Только и было слышно, как Таке и Юри ставят на стол разные пиалы и тарелочки со вкусностями, на которые мы с Рен даже и не смотрели.
Мы с ней заранее это обговорили и обсудили. Демонстрировать то, что мы голодные, совершенно точно не следовало. Не знаю вот почему, но не следовало.
— Кто из вас приманил Нингё? — спросил Кио после того, как тщательный осмотр закончился.
— Мы не приманивали, — не поднимая глаз сказала Рен.
И это тоже мы с ней обговорили. Мы ничего не делали и никого не приманивали, и шары в него не пуляли. Мы только оборонялись, а тот русал… или тритон… Ну, в общем, Нингё сам. Что сам? А всё сам!
Наступила оглушающая тишина, но потом вдруг вмешалась Юри. Рыжая лисичка сказала томным чарующим голосом:
— Что там было на вашей последней вылазке? Этот бой был сильно кровавым?
Кио повернулся к ней и пустился в длинный рассказ. О том как они выступили, потом оборонялись, потом попали в засаду. О количестве воинов, о наличии того или иного вооружения у противника и превосходстве в целом над людьми. Было… скучновато. Скажем прямо, рассказчик он так себе. Сухо, безэмоционально и неинтересно. А еще я и половины не поняла. Кто с кем дрался? А зачем? А мирно все решить было нельзя? Что касается оружия, тут я вообще очень много слов не знала. Но слушала я очень внимательно, потому что в моем случае информация любая важна и то, что непонятно сейчас, завтра может спасти мне жизнь.
На еду мы с Рен не смотрели, я только и взяла пиалу со сладким супом и иногда делала малюсенький глоток. Точно такую же чашу я вручила Рен. И та аккуратно подносила ее к губам.
Снова воцарилась тишина, при этом Шиджеру так рта ни разу и не открыл. Он ничего не сказал и к угощению не притронулся.
— Хорошо. Кто в Нингё лисий огонь бросил? — вдруг ласково сказал Кио и в упор посмотрел на меня.
Я в этот момент неосторожно подняла взгляд, чтобы встретиться с ним глазами.
— Я испугалась. И из меня вырвался огонь. Я не знаю, как, — тихим голоском промямлила я, опуская глаза.
Снова воцарилась тишина, а потом Кио сказал:
— Это лож, и ты прекрасно это знаешь. А если я тебя сейчас испугаю, ты сможешь снова его зажечь? — и снова этот проникновенный ласковый голос.
Он, вполне возможно, мог бы меня заворожить, и я бы с удовольствием ему бы все рассказала. Вернее, не я, а та Аика, что была до меня в этом теле. Меня же задушевно с ним поговорить совершенно точно не тянуло. Потому что это … лис. Хитрый, умный и, вот мне почему-то кажется, совершенно не дружелюбный.