— Но ведь…
— Гарри очень добрый, — снова улыбнулась Гермиона. — Он обязательно поможет.
— Хозяин Драко, — позвал меня эльф, про которого я совершенно забыл. — Тинки может чем-то помочь?
— Ты отнесешь сейчас письмо в совятню, — ответила вместо меня Гермиона.
— Хорошо, мисс Гермиона, — кивнул эльф.
— Грейнджер, — позвал я после небольшой паузы, — ты помнишь свое посещение Малфой-мэнора? Когда ты побывала внутри?
Она подняла на меня взгляд.
— Да, — односложно ответила Гермиона.
— И при этом ты все еще хочешь помочь мне и моей семье?
— Малфой, — она поднялась со своего места и прошлась по кабинету. — Прошлое — это прошлое. Кому, как не тебе, знать, что прошлое нужно отпускать, чтобы был шанс на будущее, а главное, чтобы настоящее радовало, и в нем была жизнь, а не простое существование. На этом предлагаю вопрос закрыть.
Она вернулась за стол и продолжила писать письмо, тишину нарушал только мерный скрип пера.
Я в который раз удивлялся безграничной доброте Гермионы. Первый шок прошел, и я начал размышлять над тем, что же можно сделать. Для начала нужно было хотя бы подбодрить маму, написав ей письмо с простыми словами поддержки.
— Спасибо тебе, — сказал я.
— Малфой, — она отложила перо и запечатала пергамент в конверте. — Пусть это прозвучит очень банально, но все будет хорошо.
— Да ты оптимистка, Грейнджер, — хмыкнул я. — Мне пора идти.
— Куда тебе спешить? Зачем тебе сейчас уходить? Побудь еще здесь, — неожиданно попросила она.
— Зачем? — удивился я. — Статья уже издана, теперь тебе не нужно за мной следить, тренироваться я могу и сам…
— Я хочу тебе помочь, поддержать, — тихо сказала она, — и это не жалость.
— А что? — спросил я с горькой усмешкой.
— Тинки, поскорее отправь это письмо, — с улыбкой обратилась она к эльфу.
Тот схватил конверт и, кивнув, аппарировал с тихим хлопком.
— Уходишь от ответа?
— Ох, Малфой, когда же ты уже повзрослеешь?.. — вздохнула она. — Называй это, как хочешь: дружеским участием, сопереживанием. Но только не жалостью, — Гермиона посмотрела мне в глаза.
— Ладно, — сдался я. Это были не совсем те слова, которые я мечтал услышать, но если все было так, как она утверждала, мне было приятно это слышать.
— Малфой, — она подошла и положила руку мне на плечо, — возможно, тренировка отвлечет тебя от тревожных мыслей?
— Да, ты права, — выдохнул я.
— Помощь нужна?
— Только поддержка, — горько усмехнулся я.
— Можешь на меня рассчитывать, — мягко сказала Гермиона.
— Спасибо, — пробормотал я.
На тренировку ушло три часа. Я выкладывался, как мог, и действительно почувствовал себя лучше, физический дискомфорт и усталость сумели на некоторое время заглушить переживания.
Но даже когда тренировка закончилась, Гермиона не отпустила меня, предложив выпить вместе с ней чаю. Нужно ли было меня уговаривать? Нет, разумеется, я согласился. Но наш спокойный разговор на отвлеченные темы прервал пришедший Грин.
— Привет! — сказал он, открыв дверь, и тут же осекся, заметив и меня. — Добрый день, мистер Малфой.
— Кому как, — проворчал я себе под нос и кивнул.
— Привет, Питер, — улыбнулась Гермиона. — Ты что-то хотел?
— Да, — улыбнулся он в ответ. — Я еду в Лондон забирать результаты проверки той крови, что я обнаружил на найденном пере, когда меня убить хотели. Поедешь со мной? Я собираюсь увидеться с Гарри.
— Нет, я не могу, — отказалась Гермиона, и теперь я тоже слегка улыбнулся, правда отвернувшись, чтобы этого не заметили.
— Жаль, — вздохнул Грин. — Уверена, что никак не получится?
— Однозначно, — твердо ответила она. — Я сегодня тут совершенно занята.
— Ну что ж, тогда не буду мешать, — с тоской в голосе сказал Грин и пожал плечами, улыбнувшись. — Кстати, слышал от директора МакГонагалл, что в “Вестнике зельевара” вышла твоя статья. Мои поздравления.
— Спасибо, — смущенно поблагодарила Гермиона.
— Обязательно потом прочту, — Грин схватился за дверную ручку. — Ну, до свидания. Будь осторожна.
— Обязательно. Ты тоже, — улыбнулась она.
За Грином захлопнулась дверь.
— И я тогда пошел, — сказал я тихо, достав волшебную палочку.
— Почему? — Гермиона, повернувшись ко мне, заглянула в мои глаза.
— Ну, ты же только что сказала, что у тебя дела, — с удивлением проговорил я.
— Я имела в виду тебя, — усмехнулась она и отвела взгляд.
— Что? — не поверил я своим ушам. — Грейнджер, со мной не надо нянчиться, я в порядке.
— А если я просто хочу провести время, общаясь с тобой? — серьезно проговорила она.
Я моргнул, потом еще раз, вздохнул и спросил неверяще:
— Ты серьезно?
— Разумеется, — проворчала она. Кажется, я ее обидел. — Мне казалось, у нас есть повод для совместного времяпровождения. Все-таки статья в “Вестнике” — это наша общая заслуга. Да и у тебя сейчас трудные времена, почему бы тебе немного не отвлечься в моей компании. Или тебе это неприятно?
— Нет, я просто…
— “Просто” что? — спросила она, снова взглянув в мои глаза.
Я растерялся, перехватив ее взгляд, и с трудом сдержался, чтобы снова не кинуться к ней с поцелуями.
— С тобой хорошо, — тихо сказал я. — Даже слишком. Потому я и… Нет, не так, — я смутился. — Забудь, Грейнджер, я, кажется, сейчас немного не в себе. Спасибо тебе за поддержку, но я не знаю, как ее принять.
— Все просто, — улыбнулась она. — Будь собой. Доверяй мне, я не желаю тебе зла.
— Я знаю.
— Тогда, может быть, выпьем еще чаю, а потом обсудим изменения в тренировках? Мне кажется, тебе пора наращивать нагрузки.
Сердце билось, как сумасшедшее. Она говорила простые слова, а казалось, что сейчас она раскрывается с совершенно новой стороны, и это не давало мне покоя. Я не мог понять, что означает эта обезоруживающая искренность, боялся, что я все слишком неправильно понимаю.
— Хорошо, — сдался я. — Как скажешь. Только я сначала напишу маме письмо, хочу ее поддержать хоть как-то.
— Конечно! — воскликнула Гермиона и подвинула ко мне перо и чернильницу. — Пергамент в верхнем ящике, около тебя.
— Спасибо, — снова поблагодарил я и, достав чистый лист, принялся писать.
Я просидел в лаборатории еще некоторое время. Сегодня мне казалось, что Гермиона не хотела меня отпускать, хотя для этого не было оснований. Я, конечно, очень переживал из-за отца, волновался за маму, но уже сейчас я был вполне спокоен. Правда, возможно, в этом была заслуга именно того, что я эти несколько часов провел в обществе Гермионы.
Снова поблагодарив ее на прощание, я отправился в библиотеку, где мы с Алексом должны были делать очередные эссе на предстоящую неделю. Чем ближе были экзамены, тем больше нагружали нас преподаватели, и тем меньше времени у нас было на отдых и отвлеченные от учебы дела.
*
На следующий день утром за завтраком мне пришло письмо от мамы. Я даже замешкался, не решаясь открыть тонкий бежевый конверт. Но вздохнув, я распечатал его и, затаив дыхание, начал читать.
Дорогой Драко!
Благодаря мистеру Риду и мистеру Поттеру, который каким-то образом узнал о нашей проблеме и решил нам помочь, Визенгамот меньше, чем через две недели рассмотрит дело отца повторно. Это будет 26-го апреля. Знаю, что у тебя сейчас важный учебный период, но боюсь, без твоего присутствия рядом одна я не справлюсь. Поговори с директором МакГонагалл, чтобы она отпустила тебя на этот день, очень тебя прошу.
До суда отец останется в Мунго, и я буду вместе с ним.
С любовью, мама
Я дочитал и шумно выдохнул.
— Что там? — спросил Алекс.
— Через две недели будет суд, там и решится дальнейшая судьба отца. Не хочу даже загадывать, что будет дальше.
— Держись, — Алекс хлопнул меня по плечу. — Поедешь на заседание?
— Если МакГонагалл отпустит, — ответил я, нахмурившись. — Мама очень просит, чтобы я был рядом.
— Логично. Ей трудно одной.