— Я рада, что мне удалось помочь, — улыбнулась — мне! — Гермиона, а потом снова перевела взгляд на Грина. — Так о чем ты хотел посоветоваться?
— Я вернулся из Лондона. Был в Министерстве, ходил забирать результаты проверки той крови. Представляешь, мне отказали! — сказал он в сердцах. — Заявили, что это не прямое доказательство, к тому же это будет вмешательством в частную жизнь учеников, а это запрещено. Чтобы точно выяснить, кому принадлежит эта кровь, нужно разрешение директора МакГонагалл и всего Совета попечителей. И это бред, потому что сами же ученики могут быть в опасности, если я не выясню всей правды, ведь дело же не только в том, что нападение было совершено на меня. Я жив и здоров, так что все в порядке, но я волнуюсь за студентов и профессоров!
— Пойди к директору и объясни ей это. Уверена, она пойдет тебе навстречу, — посоветовала Гермиона.
— Я уже как-то просил у нее содействия, — вздохнул он и бросил на меня беглый взгляд.
— Все же стоит попытаться, — сказала Гермиона мягко.
— Ты права, обязательно пойду к МакГонагалл. Кстати, директор сейчас в настроении?
— Как и всегда, — пожала она плечами.
— Ладно, — вздохнул он. — Но если она мне не позволит ничего сделать, я все равно что-нибудь придумаю.
— Конечно, — кивнула Гермиона. — Если нужна будет помощь, обращайся. Я тоже считаю, что очень важно узнать правду. Хотя, если честно, мне кажется, что это перо не имеет отношения ко всей истории с покушением.
— Ты ошибаешься, я почему-то думаю, что в этом пере как раз все дело, — серьезно заявил Грин. — До встречи, — улыбнулся он и скрылся за дверью.
— Как успехи? — спросила Гермиона, повернувшись ко мне. — Судя по отзывам Питера, ты здесь делал что-то сложное.
— Я ходил по лаборатории, когда он пришел, — ответил я. — Он мне не нравится, ты это знаешь, но все же в том, что именно ты помогла мне встать на ноги, он прав. Спасибо тебе за это.
— Закрыли тему, — мягко улыбнулась она. — Я не успокоюсь и не отстану от тебя, пока ты не начнешь бегать, учти!
Я кивнул, усмехнувшись. Возможно, тогда мне не особо и нужен этот бег?..
— Я не договорила, когда зашла. Директор сказала, что в день суда мы может без проблем покинуть замок. Даже больше: она советует ехать вечерним поездом накануне, ну и возвращаться тем же Хогвартс-экспрессом после всего. Согласен? — она посмотрела на меня, чуть склонив голову.
— Конечно, — пробормотал я, отгоняя от себя мысли о ее красоте.
— Вот и хорошо. А теперь давай дальше тренироваться. Я хочу увидеть то же, что и Питер.
Сегодня я выкладывался по полной программе и к окончанию тренировки был совершенно без сил, а мышцы болели так, что я даже начал мечтать о порции обезболивающего.
Мы с Гермионой еще немного поговорили, выпили чаю, а потом я ушел к себе, как бы мне ни хотелось остаться с ней подольше, и даже не пошел в библиотеку, хоть и договорился с Алексом о встрече там. Отменив все свои планы, я направился прямиком в спальню, потому что мечтал только об одном — лечь и отдохнуть.
Упав на кровать прямо в мантии, я вздохнул и закрыл глаза. Сегодня был странный день. Я очень волновался за маму, не представлял, чего ожидать от судебного заседания, но главное было не в этом. Больше всего я думал о Гермионе и ее отношении ко мне. Складывалось ощущение, что сплю и мне снится очень хороший сон. Судя по ее сегодняшнему поведению, мне на какое-то мгновение показалось, что я ей небезразличен. Она улыбалась мне так открыто, почти так же, как раньше улыбалась Поттеру и Уизли, она вела себя спокойно и расслабленно в моем присутствии, была готова мне помогать и, кажется, хотела моего общества не меньше, чем я мечтал находиться в ее компании. Но вредный внутренний голос подсказывал мне, что этого просто не могло быть. И я начинал сомневаться. С этими противоречивыми мыслями я и уснул.
*
Следующие полторы недели прошли для меня в череде циклично повторяющихся событий и эмоций, и только одно чувство красной нитью пронизывало все дни — тревога. Утром — усталость и недосып, обязательное письмо от мамы, не содержащее в себе никакой особо полезной информации, только между строк можно было прочесть ее страх перед предстоящими событиями, и учеба: заклинания, контрольные, раздражение из-за все возрастающей требовательности преподавателей. Днем — библиотека с бесконечными эссе, учебниками, домашними заданиями и разговорами, что ЖАБА уже совсем скоро. Вечером — усложненная тренировка, боль в мышцах, интересные беседы с Гермионой до самого отбоя, иногда прерываемые визитами Грина, неохотные “до завтра” и “спокойной ночи”, когда на самом деле уходить совершенно не хочется. А ночью — сны, события которых полны сомнений и страхов, или бессонница, пронизанная мыслями с той же эмоциональной окраской, что и сны.
Алекс и Амелия по-прежнему избегали друг друга, хоть и не шарахались в разные стороны при встрече. Но меня такое положение вещей все равно расстраивало. Я все еще немного чувствовал свою вину за их проблемы, хоть никто меня и не обвинял в этом.
В день отъезда я еще больше злился и раздражался по любому поводу. Я даже испортил зелье на сдвоенном зельеварении, и профессор Слизнорт задал мне написать большое эссе в качестве наказания. Правда меня это не слишком огорчило. Тем более, что после окончания занятий мы с Алексом пошли в библиотеку, и он помог мне найти всю необходимую информацию, так что я сделал почти все эссе и убил время до отправления из замка, а это было очень кстати.
— Драко, не дергайся так, пожалуйста, — сказал мне Алекс, когда мы были на ужине. — Все будет в порядке.
— Ничего не в порядке, — возразил я. — Мне никогда в жизни больше не хотелось видеть мерзкие рожи судей Визенгамота.
— Придется потерпеть, — вздохнул Алекс.
— Знаю я. Хорошо, что Гермиона будет рядом, хотя… это с какой стороны посмотреть. Я боюсь ляпнуть ей лишнего, — я отставил тарелку, есть не хотелось.
— Чем спокойнее ты будешь, тем лучше, так что: вдох-выдох, вдох-выдох, и так еще раз десять, — он серьезно смотрел на меня, ожидая моей реакции.
— Хорошо, обязательно, — отмахнулся я. — Мне пора.
— Удачи, — Алекс пожал мою руку.
— Увидимся.
Быстро лавируя между студентами, я выбрался из Большого Зала и поспешил к Главному входу, где мы должны были встретиться с Гермионой. К моему удивлению, она была уже там, хотя до назначенного времени оставалось еще пятнадцать минут.
— Ты чего так рано? — удивилась она, заметив меня.
— А ты? — ответил я вопросом на вопрос.
— Да просто со всеми делами закончила, вот и пришла, все равно больше нечем было заняться, — сказала она, пожав плечами.
— Ну а я… в общем, примерно по той же причине, что и ты, — я развел руками.
— Тогда пойдем прогуляемся, подождем повозку там, — предложила Гермиона.
— Идем, — согласился я, вновь направив волшебную палочку на кресло.
Мы в молчании выбрались из замка, и я огляделся по сторонам.
В воздухе уже чувствовалась настоящая весна. Невысокая зеленая трава покрыла землю тонким ковром, на деревьях уже начинали распускаться маленькие листья. Несмотря на то, что уже почти стемнело, где-то вдали было слышно пение какой-то птицы. Легкий ветер, гулявший по открытому пространству не был таким “колючим” и пронизывающим, как еще неделю назад. Все вокруг твердило, что природа проснулась ото сна и с упоением наслаждалась первым настоящим теплом.
— Так красиво, — сказала Гермиона, нарушив тишину, которая, впрочем, совершенно не угнетала.
— Да, — согласился я.
— Весной пахнет, — почти прошептала она.
Я сделал глубокий вдох, и только сейчас понял, что напряжение, преследовавшее меня весь день, исчезло.
— Да, весной, — я слегка улыбнулся. — Ты знаешь, я сегодня сам не свой, а сейчас мне стало так спокойно.
— Это все природа, — сказала Гермиона.
“Нет, это все ты”, — подумал я.
— Ты захватила мои трости, как договаривались?