— Да, я их уменьшила и спрятала в свою сумочку. Хотя я все еще считаю, что нет необходимости так напрягаться, — она посмотрела на меня с упреком во взгляде.
— Я уже говорил тебе, это дело принципа, — упрямо проговорил я, глядя вперед.
— Ладно, — вздохнула она. — Тебе решать.
— Вот именно.
— Идем к повозке, она уже здесь, — сказала Гермиона и поспешила вперед, не дожидаясь меня.
Мы устроились, и повозка не спеша покатилась по дороге, увозя нас от Хогвартса.
— Малфой, а какие у тебя планы на будущее? — спустя минут пять спросила Гермиона.
— С чего это ты вдруг? — удивился я.
— Просто интересно. Помнится, когда мы разговаривали с тобой в Хогсмиде тогда, в августе, ты говорил, что не знаешь, что делать дальше. А теперь что-то прояснилось?
— Сложно сказать, — вздохнул я. — Тогда ты помогла мне определиться с планами на ближайшее будущее, но вот когда закончится учеба… Я не знаю, что буду делать. Зависит еще от того, что будет с моей семьей.
— Понимаю.
— А ты? Как насчет твоих планов? Ну, кроме Академии зельеваров.
— В Академию я еще пока не поступила официально, хотя они прислали мне неделю назад подтверждение, что все необходимые бумаги и тесты я сдала. Теперь они проверяют мой отчет по зелью и в июне пришлют официальное письмо о зачислении или отказ.
— Ты точно поступишь, — усмехнулся я. — Ты же все сделала идеально.
Гермиона издала короткий смешок.
— Посмотрим. Я очень на это надеюсь, — она вздохнула. — А вот дальнейшие планы у меня пока не продуманы подробно. Как и у тебя, все будет зависеть от других людей, в моем случае — это решение комиссии.
— Ох и огорчатся студенты, что их любимая профессор Грейнджер уедет в Стокгольм.
— Не думаю, что они сильно расстроятся, — покачала она головой, улыбнувшись.
— Еще как! Я бы на их месте был бы очень опечален! — выпалил я, не задумываясь.
— Правда? — она резко повернула голову в мою сторону и посмотрела мне в глаза.
— К-конечно, — смутившись, ответил я, — ты же отличный преподаватель: объясняешь все очень подробно, рассказываешь новый материал интересно и очень внимательно проверяешь, усвоились ли знания у студентов. Уверен, все тебя очень любят. Как преподавателя.
— Хм, я стараюсь научить, — сказала Гермиона тихо. — Мы уже почти приехали.
Действительно, повозка как раз подъезжала к железнодорожной станции. Мы выбрались из нее и отправились на платформу. Поезда пришлось подождать, мы, не сговариваясь, молча смотрели вдаль, туда, где еще можно было разглядеть едва заметную полоску горизонта. Тишина была уютной. Нарушил ее через некоторое время только шум подъезжающего поезда.
Мы быстро зашли внутрь и выбрали себе свободное купе. Здесь был тепло и светло, от яркого света я в первый момент даже зажмурил глаза.
Я пересел с кресла на диван и откинулся на его спинку, наблюдая за тем, как Гермиона аккуратно складывает свой длинный шарф. Потом она критическим взглядом осмотрела обстановку и села на диванчик рядом со мной.
Я удивился. Нет, не так. Я был очень удивлен и даже ошарашен тем, что она села рядом, а не на противоположную сторону, как обычно.
— Малфой, думай о хорошем, — сказала она вдруг. — Я верю, что все будет хорошо.
— Оптимизм, Грейнджер, не мой конек.
— Это я знаю, — вздохнула она, — и все же. Подумай о том, что даже когда все становилось плохо, рано или поздно наступал момент, когда все налаживалось.
— Грейнджер, это совсем не обязательный исход. Однажды “хорошо” может уже и не наступить. Собственно, когда-то именно так и произойдет, — проговорил я тихо.
— Малфой, ты ужасен! — воскликнула Гермиона, повернувшись ко мне вполоборота.
— Какой есть, — развел я руками.
— Вспомни, как мы начинали работу над рецептом зелья. Как ходили за рогом единорога, ловили пиявок Когнициа, как варили зелье и чуть не испортили все, когда я случайно задела дощечку, которую ты мне подал. И все это закончилось хорошо. Настолько, что ты уже можешь передвигаться самостоятельно, хоть и на короткие расстояния.
— Да… — задумчиво протянул я. — Я помню, как ты впервые предложила мне поучаствовать в твоем исследовании. Я был так возмущен твоим энтузиазмом, так испугался, что это все не сможет увенчаться успехом, что чуть не проворонил свой единственный шанс на нормальную жизнь.
— Я бы от тебя так просто не отстала, — усмехнулась она. — Искала бы другие слова и доводы, чтобы тебя убедить. Я же упрямая!
— О, это я знаю, — закатил я глаза. — Я помню, как ты сопротивлялась тому, чтобы я пошел вместе с тобой за рогом единорога. Но ведь хорошо же, что я там был с тобой!
— Да, тут ты был прав, — согласно кивнула она. — Но вспомни, как ты меня напугал, когда пробрался без разрешения в лабораторию, чтобы варить зелье вместе со мной. Это было очень рискованно и нагло с твоей стороны…
Мы говорили, говорили, говорили… Вспоминали, что с нами произошло за этот учебный год, воспоминания тянули за собой и эмоции, и я будто снова окунался попеременно то в отчаяние, страх, сомнения, то в радость, трепет, чувство благодарности или облегчения, осознание того, что я влюбился. Хотелось бы знать, какие чувства просыпались в Гермионе, когда она вспоминала все эти события, происходившие с нами. Не знаю, сколько прошло времени, наверное, полночи точно. А потом, уставшие, мы задремали, и проснулся я уже почти перед прибытием в Лондон. Гермиона спала у меня на плече.
*
В Министерстве Магии было совсем мало народу. Мы с Гермионой через телефонную будку попали в здание. Перед тем, как отправиться в холл, я поднялся с кресла — которое Гермиона уменьшила заклинанием и спрятала — и, опираясь на свои трости, медленно зашагал по помещению.
Дежурный волшебник смерил нас равнодушным взглядом, проверил наши волшебные палочки и разрешил идти дальше. Мы не спеша пересекли практически пустынный холл и направились к залу с лифтами. Нам нужно было в зал номер десять, который находился в подземелье Министерства. Гермиона нажала на кнопку вызова.
— Как ты? — спросила она.
— Нормально, — мне было нелегко, но я просто обязан был выдержать это испытание.
— Кажется, вот и лифт, — тихо проговорила Гермиона. Двери лифта разъехались, и мы увидели, что внутри уже был наш общий знакомый.
— Гарри! — воскликнула Гермиона и кинулась обнимать его. — Очень рада тебя видеть.
— И я тебя, — улыбнулся он, похлопывая ее по спине. — Привет, Малфой, — кивнул он, увидев, как я медленно захожу внутрь следом за Гермионой. — Поздравляю с этим, — он взглядом указал на мою трость.
— Здравствуй, Поттер, — кивнул я в ответ. — Спасибо.
— Нам, похоже, по пути, я тоже в судебный зал, — сказал он, двери лифта закрылись. — Как твои дела, Гермиона? Все спокойно?
— Да, ничего подозрительного больше не случалось, — отозвалась она.
— Меня очень тревожит то, что происходит в Хогвартсе, — нахмурился Поттер.
— Понимаю, меня тоже, — вздохнула Гермиона. — Но сейчас у нас есть еще одна проблема.
— Все будет в порядке, я думаю. Мистер Рид провел отличное расследование, так что судьи должны будут серьезно рассмотреть полученную информацию и хорошо подумать, прежде чем принимать окончательное решение. Вот и наш этаж, — лифт остановился, и мы покинули его.
К счастью, в зале тоже было мало народу. Мы направились к местам в первом ряду, где сидела мама. Рядом с ней с безучастным пустым взглядом сидел отец.
— Сынок! — улыбнулась мама, увидев меня и, стремительно поднявшись, осмотрела с ног до головы. — Я так за тебя рада, какой же ты молодец, — она обняла меня и тихо всхлипнула.
— Не плачь, мама. Все будет хорошо, — сказал я, отстраняясь. — Пока не могу обнять тебя в ответ, извини.
— Ничего, — чуть улыбнулась она. — Я тобой горжусь. Садись скорее.
— Здравствуйте, миссис Малфой, — поздоровались Поттер и Гермиона.
— Добрый день! Спасибо вам за помощь. Это большее, на что я могла надеяться, — эмоционально проговорила мама.
Все наконец расселись по местам. Я огляделся по сторонам. Странно было снова находиться здесь, тогда, почти четыре года назад, я считал, что больше никогда не окажусь в этом зале, просто потому, что так долго не проживу, чтобы успеть натворить что-то еще, что привело бы меня в Визенгамот. Мне было неприятно здесь находиться, но сейчас я был гораздо увереннее в себе. Я зашел сюда собственными ногами, кроме того — с чистой совестью, и это было обнадеживающе.