— “ЖАБА очень близко”, — прошептала Гермиона.
По лестницам мне было ходить невероятно трудно, но Гермиона, прекрасно зная об этом, поддержала меня под руку, чтобы мне было легче.
— Чем обязана? — удивленно спросила МакГонагалл, когда мы втроем вошли в ее кабинет. — Присаживайтесь, — она сделала приглашающий жест рукой, и мы расселись.
— Директор, я установил, чья кровь была на пере, которое я нашел на месте покушения на меня, а значит, теперь нам известен и сам преступник. Это был мистер Малфой, — он бросил на меня тяжелый взгляд.
— Как вы это выяснили, мистер Грин? — бесстрастно спросила МакГонагалл. Похоже, его слова совершенно не впечатлили ее.
— Добавил кровь в оборотное зелье и принял его, — заявил тот.
— Довольно опрометчиво, это ведь могла быть кровь животного, и тогда вам бы не поздоровилось, — хмыкнула директор.
Гермиона издала негромкий неразборчивый звук и, нахмурившись, скрестила руки на груди.
— Я был практически уверен, что это кровь человека, — упрямо заявил Грин. — И я оказался прав.
Директор вздохнула и недовольно покачала головой.
— Мистер Грин, отвлечемся на минуту от того, что у вас не было разрешения на подобные действия, и спросим мистера Малфоя обо всем. Я так понимаю, раз вы пришли все вместе, то ему тоже есть, что сказать, — она перевела взгляд на меня.
— Я ничего не делал, — отчеканил я, сжав кулаки. — Я готов принять Веритасерум, может быть, тогда вы мне поверите. Профессор Грейнджер, у вас есть это зелье?
— Его без специального разрешения нельзя никому давать, верно ведь, директор? — спросила Гермиона.
— Верно, мисс Грейнджер. Нужны серьезные основания и согласие должностных лиц. Я имею на это право, хотя должна посоветоваться с Советом попечителей. Однако раз мистер Малфой сам просит, возможно, мы можем обойтись без лишних обсуждений.
— Тогда мне принести зелье? — уточнила Гермиона. — У меня в лаборатории его нет, но у профессора Слизнорта должен быть образец для демонстрации студентам.
— Да, пожалуйста, — кивнула директор и посмотрела на Грина. — Мне не нравится ваша излишняя самоуверенность, мистер Грин. Я понимаю ваше желание докопаться до истины, но здравый смысл все же следует сохранять, иначе однажды вы очень пожалеете о своих импульсивных действиях. Авантюра с Оборотным зельем — очень рискованное дело.
Я особо не слушал, о чем они говорили, все мои мысли были направлены на поиски способа вывести Грина на чистую воду. Ведь он вполне мог подставить меня, это было логично. Но где он взял мою кровь? Хотя он мог притвориться, что добавляет в зелье мою кровь, а сам кинул туда мой волос, например.
Через пять минут вернулась Гермиона с пузырьком Веритасерума в руках.
— Нескольких капель будет вполне достаточно, — сказала МакГонагалл. — Мистер Грин, вопросы задавайте только по сути.
— Естественно, — кивнул он.
Я вздохнул и глотнул зелье, совершенно не испытывая страха или сомнений. В первый момент в голове зашумело, но потом я ощутил такую легкость, будто все мысли раньше лежали тяжким грузом, а теперь взлетели и болтались словно в невесомости.
— Вы установили ловушку в моем шкафу? — спросил Грин.
— Нет, — ответил я глухо. Голос казался чужим.
— Вы попросили своего эльфа это сделать?
— Нет.
Грин нахмурился.
— Вы просили об этом кого-то другого?
— Нет.
— Вы знаете, кто мог установить ловушку в моем шкафу, чтобы убить меня?
— Нет, но я считаю, что вы сами все и подстроили.
— С чего вы это взяли? — нахмурился Грин.
— Вы слишком часто оказываетесь рядом с Гермионой, когда у нее появляются проблемы. Я решил, что вы хотите добиться таким образом ее расположения. А меня вы пытаетесь подставить, чтобы я вам не мешал.
— Глупости, — усмехнулся Грин. — Еще вопрос тогда. Вы подлили Сильно Дурманящую настойку профессору Куппер или попросили об этом эльфа?
— Нет, — сказал я. — Ни я, ни Тинки, ни кто-либо другой по моей просьбе этого не делали.
Грин нахмурился еще больше. На секунду он замешкался, а потом задал еще один вопрос:
— Вы подстраивали нападения на профессора Грейнджер или пытались ее спасти?
— Я всегда пытался ее спасти.
— Поче…
— Достаточно, мистер Грин, — перебила МакГонагалл. — Вы уже ушли далеко от темы, но ведь выяснили все необходимые ответы: мистер Малфой не виновен. Искать надо в другом месте.
— Значит, кто-то Малфоя подставил, — сказала Гермиона.
— Получается, что так, — немного растерянно пробормотал Грин.
— Его кровь мог добыть только близкий человек, либо кто-то из друзей, либо сосед по комнате, — размышляла Гермиона.
— Не забывайте, что мистер Малфой несколько раз попадал в переделки на уроках, так что это мог бы быть и кто-то другой, например семикурсник со Слизерина или Когтеврана, если я правильно помню, эти два факультета часто учатся вместе, — добавила директор.
— Мистер Малфой, должен извиниться перед вами, — Грин опустил голову. — Профессор Грейнджер и директор МакГонагалл высказали очень интересные мысли. Советую приглядывать за друзьями и однокурсниками. Особенно пристально всматривайтесь в соседа по комнате и близких друзей. И я буду наблюдать за ними.
— Я считаю, что мои друзья не могут быть замешаны, я им полностью доверяю.
— И все же вам стоит быть внимательным, — пробормотал Грин. — Еще раз прошу у всех присутствующих прощения.
— Все в порядке, профессор Грин, — кивнула МакГонагалл. — Но впредь старайтесь тщательнее прорабатывать версии. Думаю, наш разговор можно закончить. Мистер Малфой, на вас, кажется, все еще действует зелье, так что посидите здесь, было бы неэтично отправлять вас. К тому же у меня есть к вам разговор.
— Хорошо, директор, — кивнул я и остался сидеть на месте, в то время как Гермиона и Грин, попрощавшись с директором, покинули кабинет.
Когда дверь за ними закрылась, МакГонагалл вздохнула и внимательно посмотрела на меня.
— Мистер Малфой, — начала она. — Мне жаль, что предрассудки все еще влияют даже на тех, кто, казалось бы, должен быть беспристрастным. Но вы не держите зла на мистера Грина. Он излишне уверен в себе, но человек он хороший, поверьте. Вам не следует его обвинять.
— Но он ведет себя очень нахально, особенно по отношению к Гермионе.
МакГонагалл хмыкнула и пристально на меня посмотрела.
— Вы предвзяты. Чтобы судить о профессоре Грине, вам нужно отбросить свои чувства и эмоции. Но сейчас я бы хотела поговорить не об этом. Сегодняшний инцидент натолкнул меня на одну мысль. Через три дня будет день памяти, а вам, пожалуй, лучше на нем не присутствовать, чтобы не испытывать лишнего дискомфорта. Я думаю, я могу вас отпустить на несколько дней домой. Заодно поддержите свою маму.
— Я не покину замок, — сказал я, хотя еще несколько дней и сам хотел просить об этом директора.
— Почему? — удивилась она. — Ох, простите.
Но было уже поздно. Вопрос был задан, под Веритасерумом я не мог не ответить.
— Я не хочу оставлять Гермиону, — от меня не ускользнуло, что я уже не раз назвал ее по имени, а не так, как положено студенту, но мысленно я всегда теперь произносил ее имя, а не фамилию. — Я боюсь, что с ней может что-то случиться, а я не смогу помочь. К тому же не так много времени, которое я мог бы провести в ее обществе, осталось до конца учебного года. Я хочу быть рядом с ней, потому что, — слова лились сами собой, а я был готов провалиться под землю, но сопротивляться зелью было бесполезно, — я ее люблю.
— Мистер Малфой, я задала вам некорректный вопрос и узнала то, что не должна была. Но поверьте, я сохраню ваш секрет, — тихо проговорила МакГонагалл. — Раз вы хотите остаться, пожалуйста. Только будьте осторожны и не поддавайтесь на провокации, если таковые будут.
— Хорошо, — кивнул я.
— Вы не против, если я задам вам еще вопрос? — спросила директор.
— Не против.
— Вы решили, что будете делать после окончания учебы?
— Нет. Я не знаю, совсем, — покачал я головой.
— Понятно. Надеюсь, у вас все будет хорошо, — МакГонагалл слабо улыбнулась. — И если вам потребуется мой совет или помощь, я буду готова вам их предоставить.