— Где она? — сказал я, хватаясь за трость.
— Ты там не поможешь, тебе и самому нужна помощь. С ней все будет в порядке. И с Алексом тоже, я надеюсь.
В помещение заглянул хмурый Поттер. Выглядел он не лучшим образом.
— Гермиона, не видела мадам Помфри?
— Где-то здесь, она очень занята. Что случилось? Кому нужна помощь?
— Мистеру Райту, он не в себе. Мы собирались допросить его в кабинете директора, но парень невменяем. Нужно, чтобы мадам Помфри помогла привести его в чувство.
— Идем ее поищем, здесь еще Малфою нужно обработать рану на руке, — Гермиона поднялась со стула. — Джинни в порядке?
— Да, к счастью. Они с Роном и Джорджем уехали домой…
Дальше их разговора я не слышал, они вышли за дверь. Я лег на кровать и прислушался к ощущениям в теле. Кроме руки, которая болела и сильно пекла, я ощущал тянущую боль в ноге, а в остальном все было вроде бы в порядке. Сейчас постепенно начинало приходить осознание всего, что произошло. Райт напал на Поттера, я не понимал, зачем ему это понадобилось. Но главное было другое. Я понял, что из-за выходки моего ненормального соседа по комнате могли погибнуть люди. Много людей, ведь я видел, что собой представляет Адское пламя в действии, еще тогда, четыре года назад. И я с ужасом подумал о том, что было бы, если бы Гермионы не стало. Или бы я исчез, так и не сказав ей того, что хотел. Как она не понимала причин моего рывка к ней? Вдруг все те слова, которые говорил мне Алекс, увиделись мне в новом свете, и я понял, что должен был ей все рассказать, вне зависимости от того, взаимны ли мои чувства или нет.
Спустя минуты три пришла Помфри и, осмотрев меня, заставила выпить несколько мерзких на вкус зелий — все только в качестве исключения — после чего обработала мой ожог на руке и велела лечь и лежать. Уйти сегодня в свою комнату мне, похоже, было не суждено, судя по ее тону. Как только все наставления были отданы, она быстро вышла из подсобки, а я так и не успел спросить, как там Алекс.
========== Глава 33: Признание ==========
…Помнишь, вьюга нам день подарила,
Когда вместе мы были с тобой?
Но с тех пор мы старались вполсилы,
И теперь впереди ждет нас бой.
Помнишь те разговоры о счастье?
Говорила ты мне, что спасусь.
Но не стоит хватать за запястье:
Я уйду и уже не вернусь.
Я сейчас сам не свой от испуга,
Льдом покрылось все в сердце моем.
Да, сегодня нашли мы друг друга,
Только завтра сгорит все огнем.
Еще через пять минут Грин и Поттер привели Райта. Хэролд тщетно пытался вырваться из цепкого захвата двух мракоборцев и смотрел по сторонам таким взглядом, что становилось страшно. Мне он сейчас по виду напоминал тетю Беллу в те дни, когда она вместе с остальными принимала участие в пытках маглов. Следом за ними в помещение зашли Гермиона, директор МакГонагалл и Помфри.
— К сожалению, это место единственное более-менее уединенное. Кабинет директора находится далеко отсюда, а я должна следить не только за состоянием мистера Райта, но и за самочувствием остальных. Так что размещайтесь здесь, — проворчала Помфри, пока искала на стеллажах какие-то пузырьки с зельями.
Она дала Райту выпить несколько глотков успокоительного отвара, а потом буквально силой влила в него еще какую-то жидкость синего цвета.
— Когда он сможет говорить? — поинтересовался Грин.
— Этого я вам не скажу, — хмуро ответила она. — Может быть, он вообще откажется разговаривать. Я только привожу его в чувство. Он будет вполне адекватен через десять минут. Но надолго ли… Я бы сказала, что у него есть отклонения психики, хотя лучше проконсультироваться с экспертом в этих вопросах. Я оставляю вас пока что, вернусь через минут пять, — с этими словами Помфри вышла за дверь, тихо прикрыв ее.
— Что будем делать? — спросил Грин Поттера.
— Директор, я собираюсь допросить мистера Райта под Веритасерумом. Мы должны выяснить, что им двигало, сегодня пострадали многие студенты, — Поттер выжидательно смотрел на МакГонагалл.
— Да, конечно, — кивнула та, не колебаясь. — Мисс Грейнджер, у меня в кабинете еще остался Веритасерум. Принесете? Не хотелось бы сейчас беспокоить профессора Слизнорта, он и так весь на нервах.
— Я сейчас принесу, — устало проговорила Гермиона и, бросив на меня взгляд, ушла.
— Мистер Малфой, вы не замечали за своим соседом странностей? — спросила директор, обратив на меня внимание.
— Он с самого первого дня нашего знакомства был странным, — пожал я плечами, — но я не придавал этому особого значения. Хотя, возможно, следовало бы, — я принял сидячее положение, когда меня внезапно осенила одна догадка. — В конце февраля я проснулся, когда меня пытались задушить. Я думал это… — я осекся, понимая глупость того, что собирался сказать. — В общем, я посчитал, что мне все приснилось, а на шее следы появились из-за чего-то другого, но теперь я думаю, что это мог быть Райт. Тогда я не искал его, потому что был напуган, но это было бы логично.
— Почему вы мне не сказали об этом случае? — строго спросила директор.
— В тот день я получил известие о происшествии с отцом, — тихо ответил я.
МакГонагалл вздохнула, но больше ничего не сказала мне.
В подсобку на несколько минут пришла Помфри и осмотрела Райта, заверив, что все идет, как надо, и уже скоро он сможет говорить, если, конечно, захочет.
— Малфой, я надеюсь, ты понимаешь, что все, что ты услышишь здесь, должно храниться в тайне. Мне бы надо было выставить тебя отсюда, но некуда, кроме того, возможно, тебя эта история тоже касается, так что, может быть, ты имеешь право знать. Но я очень прошу тебя не распространяться о том, что ты здесь услышишь, — строго проговорил Поттер.
— Не беспокойся, от меня никто ничего не узнает, — пообещал я и снова лег.
— Спасибо, — отрывисто кивнул он.
Райт, удерживаемый за плечи Грином, тем временем немного успокоился и теперь тихо и размеренно дышал, прикрыв глаза.
Гермиона вскорости вернулась с зельем, и Поттер, не мешкая, усадил Хэролда на стул и дал ему выпить Веритасерума. К моему удивлению, тот даже не сопротивлялся, видимо, подействовали зелья, которые дала Райту Помфри.
МакГонагалл и Гермиона заняли свободные стулья около стеллажей, а Поттер и Грин остались стоять на ногах.
Райт сидел молча, глядя вперед расфокусированным взглядом.
— Мистер Райт, вы можете говорить? — спросил Поттер.
— Конечно, — безразлично ответил Хэролд.
— Почему вы сегодня наколдовали Адский огонь?
— Потому что я тебя ненавижу. Ты должен быть мертв, — монотонно отчеканил Райт.
— Давно вы желаете моей смерти? — спросил немного ошарашенный Поттер.
— С тех пор, как умер мой отец, а мать сошла с ума.
— Когда это случилось?
— В октябре прошлого года.
— И с тех пор вы планировали меня убить?
— Да. Это ты во всем виноват. Ты и твои мерзкие друзья.
Поттер мерил шагами помещение, то и дело взъерошивая волосы.
— Вы уже пытались отомстить именно мне или кому-то из моих друзей? — спросил он наконец.
— Да, — ответил Райт.
— Расскажите в подробностях обо всех таких случаях, начиная с самого первого, — попросил Грин.
— Сначала я совсем не знал, что делать и как защитить маму от этого ужаса. Когда я вернулся в Хогвартс, оказалось, что трансфигурацию преподает мисс Грейнджер, а я знал, что она — лучшая подруга Гарри Поттера. Все это знают. Она меня бесила на уроках. Она улыбалась. А моя мама больше не улыбается. И это все из-за таких, как Поттер и Грейнджер. И они могли добраться до моей мамы, тогда она закончила бы как папа, — он вздохнул и продолжил: — Со мной в комнате оказался Драко Малфой. Я его жалел сначала, думал, он тоже жертва, как и я. Его родители тоже пострадали от таких, как Поттер. Я даже думал поделиться с ним своими мыслями и кое-какими идеями. А потом как-то вечером — это было в середине ноября — я возвращался в гостиную и услышал из-за одной из дверей крики. Я узнал голоса: там были Малфой и Грейнджер, и они спорили. Я очень удивился, что они общаются вне занятий. И я убежал в комнату. Скоро туда пришел и Малфой, а я хотел спросить, что все это значило, но он отказался со мной говорить. Тогда я решил понаблюдать за ними, чтобы самому в этом разобраться. Проследил за Малфоем, когда он с друзьями из Когтеврана ходил в Хогсмид, и понял, что он — не жертва, а такой же урод, как и Поттер. Я все мечтал, что неправильно расслышал, все же расстояние между нами было большое, и я мог все перепутать. Но когда я спросил Малфоя напрямую, кого тот ненавидит, он сказал, что никого. И я понял, что все услышал правильно, и Малфой правда хорошо относился к Грейнджер. Мне стало противно находиться с ним в одной комнате. Когда он часто куда-то уходил, я уже знал, что он шел к этой Грейнджер. И все никак не мог придумать, что бы такое сделать, чтобы она перестала улыбаться… Когда перед Рождеством в замке был бал, я сидел в одном из закутков и увидел ее в коридоре. Тогда мне стало интересно, что станет, если запустить в нее заклинанием. Но было немного страшно так поступать, потому я запустил заклинание в доспехи, около которых она проходила, и они обрушились прямо на нее. Я думал, что она поднимет крик или расстроится, а она только молча все восстановила и ушла. Будто она бесчувственная. Я страдал, мама страдала, а Грейнджер было все равно. И тогда я точно решил, что уничтожу их всех: Поттера, а если получится, еще и Грейнджер и остальных.