— Султану полгода, — ответил директор, — но он не продается. Во-первых, этого львенка у нас все обожают, а во-вторых, он очень привлекает публику.
— А представляете, сколько публики соберется, когда он приедет на гастроли в Рижский цирк! — Я решил двинуться напролом. — Кто знает, может быть, он и в Америку поедет. И везде мы будем говорить, что этот прекрасный лев родился у вас, в Рижском зоопарке! Представляете, как будут радоваться ваши сотрудники!
— Да, конечно, конечно, — отозвался директор, — но мы не хотели бы обижать юннатов. Ведь дети так привязаны к Султану.
— Я лучше не возьму тигрят, — солгал я. — Тигры у меня уже есть. Про львенка просто не было известно, не то я привез бы необходимые письма. Мне-то как раз нужен молодой лев. А вам он зачем? Подумайте, ведь у вас еще будут такие малыши, а мне просто некогда их выращивать. Вы же сами понимаете!
Виксне одобрительно посмотрел на меня.
Испугавшись, что я действительно не возьму тигрят, директор засуетился. Воровато оглянувшись на свою свиту, он натянуто произнес:
— Пойдемте ко мне в кабинет. Мы должны обсудить условия приобретения тигров.
Наконец-то мы остались втроем — директор, ветеринар и я. Подойдя к стеклянному шкафчику, где в безукоризненном порядке располагались нарядные родословные карточки, директор тяжело вздохнул:
— Хорошо, я возьму грех на душу — пойду против коллектива. Но и вы окажите мне услугу.
— Чем я могу помочь? — Сейчас для этого человека я был готов на все.
— Есть у нас отличный молодой жеребец ахалтекинской породы, — продолжал директор, — вороной красавец. Почти бархатный, с белыми чулочками и белой проточиной на голове. Движется божественно…
— Так в чем проблема? — не понял я.
— Надо его продать в хорошие руки.
— Продадим или себе оставим! — воскликнул я.
— Подождите, Вальтер, — охладил мой пыл директор. — Дело в том, что у этой лошади есть крупный порок: жеребец прикусочный.
Забыв, очевидно, что имеет дело с цирковым артистом, Виксне объяснил мне, словно новичку:
— Это такая вредная привычка. Собственно, даже болезнь. Животное заглатывает воздух и в любой момент может погибнуть от заворота кишок.
— Но жеребец чудесный, — перебил директор, — знает множество элементов высшей школы верховой езды.
— Испанский шаг делать умеет? — не на шутку заинтересовался я.
Директор даже вскочил:
— Да что испанский шаг! Он и пиаффе, и балансе, и смену ног, и галоп на месте исполняет! Но прикусочный! — И латыш от досады хлопнул себя по бедрам.
А меня вдруг ослепила идея: а что, если на такой вот школьной лошади въехать в клетку с хищниками?! Это же будет сенсация!
И я твердо сказал:
— Беру!
— Ну хорошо, — устало заключил директор, — за тигрят деньги оформят по перечислению, а вот за лошадь и львенка придется заплатить наличными.
Меня это вполне устраивало, так как никакого разрешения на приобретение лошади и львенка у меня, разумеется, не было. Из директорского кабинета я немедленно позвонил братьям и попросил выслать мне деньги телеграфом.
В коридоре меня догнал Виксне. Он наклонился и прошептал мне в самое ухо:
— А вы молодец: сделали вид, что вас больше всего интересует львенок. У вас есть жилка торговца. Я бы даже сказал, талант предпринимателя. Поняли, что на самом деле тигры золотые, а львенок — так, пустяк. Вам бы следовало заняться бизнесом!
Чтобы не разочаровывать собеседника, я скромно потупился. Стало быть, Виксне решил, что я веду себя необыкновенно хитро. Что ж, Плахотников вдоволь посмеется над моей предприимчивостью.
Вывозили Султана мы по-воровски: рано утром, пока сотрудники зоопарка еще не пришли на работу. Щедро угощенный сторож, пропуская машину с хищниками, покачнулся и молча открыл ворота.
— Наш народ любит природу, любит животных, — говорил по дороге словоохотливый шофер. А я почему-то думал, что латыши, в сущности, правы. Что хорошего сделали им русские?! Вот и я — приехал и тайком увез всеобщего любимца, не дав никому даже попрощаться с Султанчиком. Чтобы успокоить свою совесть, я дал себе слово после выпуска аттракциона обязательно напроситься в Ригу на гастроли и показать латышам, на что способен их питомец. А в том, что львенок окажется необыкновенно талантливым, я нисколько не сомневался.
Сразу же после Риги мне предстояло ехать в Ереван. Там меня дожидался, по выражению главного зоотехника Союзгосцирка, «чудесный гепард».
Расхваливая красоту и покладистость ереванского гепарда, Николай Сергеевич предупредил:
— Запомни, без денег и дипломатии у армян делать нечего. Они торговый народ и без выгоды для себя палец о палец не стукнут.