Катерина и не испугалась вовсе, присела возле него на корточки и потрясла за плечо.
– Ты чего? – спросила она мальчишку.
Он резко дернул плечом, сбрасывая ее руку, застонал сквозь зубы от сделанного движения и зло, грубо ответил:
– Не трогай меня! Отойди! – И тихо, самому себе, уговаривая, что ли: – Мне только отлежаться, отлежаться… у меня там нельзя, там отец найдет…
Катька не отошла и не отстала, она быстро соображала, что сейчас, вот совсем скоро Евгения Ивановна поднимется по лестнице, направляясь с проверкой в их квартиру, и наткнется на мальчишку. Конечно, она прогонит его из подъезда, или милицию вызовет, или «детскую комнату милиции», о которой подробно, старательно и часто рассказывала бабушка.
Катерина снова тряхнула его за плечо:
– Нельзя тебе здесь лежать, прогонят!
– Мне бы в подвал… на свое место, – не поворачиваясь и не меняя позы, ответил он, – да не доберусь я… там спускаться нужно. Сюда еле дополз, через черную дверь.
– Ты же смог почти на четвертый этаж подняться? – удивилась Катька непоследовательности размышлений.
– Наверх ползти легко. На первом, втором нельзя, там в глазок чуть что смотрят, на третьем эта «подписка» Евгения живет, на четвертый тоже нельзя, там стерва Александрова, но она вроде как уехала.
Столь длинная речь далась ему с трудом, это Катька поняла.
– Уехала, – подтвердила Катерина и даже кивнула, хоть он и не мог видеть ее кивков. – Но Евгения каждый вечер проверяет квартиру, сейчас, совсем скоро пойдет! Вставай, тебе надо уходить! – И затрясла его за плечо со всей силы.
– Да не тряси ты меня! – прикрикнул он. – Не могу я встать! А в ментовку мне нельзя!
Он втянул в себя воздух с хрипом и сипением, как в порванный футбольный мяч.
– Что же нам делать? – спросила озадаченно Катька.
– Тебе ничего! Вали отсюда! Сам разберусь!
– Как ты разберешься, если ты встать не можешь? – уточнила любопытная девочка Катя.
– Слушай, иди на хрен! Отстань от меня!
Ни на какой такой загадочный «хрен» Катерина не пошла, а приняла решение иного рода. Странное, непонятно как пробившееся через полную затюканность и безропотную подчиненность.
Первое и самое главное решение в ее жизни, раз и навсегда изменившее всю эту самую ее жизнь, изменившее ее саму, раскрыв настоящую, спрятанную до поры под замком страхов Катерину Воронцову!
Откуда что взялось?!
– Ты сможешь еще по лестнице подняться? Всего полэтажа? – спросила девочка Катя.
Он медленно, экономя силы и сдерживая боль, повернул голову и посмотрел на нее.
Катька аж пискнула, рассмотрев мальчика – его так сильно избили, что на лице не было живого места, нет, может, оно и было, но все залила уже подсыхающая кровь, только яркиепреяркие голубые глаза зло смотрели на Катьку в упор.
Глаза никогда не сдающегося щенка, волчонка, этот не будет, как Тотошка из клетки, жалостливопросяще смотреть на людей, этот вцепится зубами в руку своего врага на последнем дыхании, собрав запредельным усилием все силенки для мести!
– А ну вали отсюда, писявка! – совсем повзрослому громко гаркнул он.
А Катерина снова не испугалась, подвинулась ближе и стала просовывать ладошки ему под мышки, чтобы помочь двигаться.
– Давай скорей! – торопила она. – Скорей! Надо очень быстро!
Он рассматривал ее совершенно взрослым взглядом, как дикобраза какогото, которого по определению здесь не может быть, а вот поди ж ты, образовался незнамо как.
– Ты сдурела? Тебе ж влетит!
– Быстрее! – пыхтела Катька, тщетно стараясь его приподнять.
Будильничек, лежавший в кармане ее «прогулочного» серого, как безысходность, платьица, пребольно стукал Катьку по коленке, но она не обращала внимания, занятая самым важным в ее жизни делом.
Он сдался под таким напором решительной девчонки.
– Отодвинься, – прохрипел.
Катька отскочила пулей. Мальчик перевернулся на другой бок, быстробыстро задышал, закрыв глаза, полежал так пару секунд и встал на четвереньки.
– Отойди… – придушенно просипел.
Катька шагнула в сторону, освобождая дорогу.
А он пополз…
Она пару раз пыталась помочь, поднимаясь по лестнице рядом с ползущим мальчиком, но он останавливал ее порывы фронтовой медсестрички:
– Не надо…
Он смог добраться до площадки четвертого этажа и упал.