Долли, казалось, почувствовала моё плохое настроение. Она потёрлась о мои ноги и сочувственно мяукнула.
Я не стала думать. А просто взяла телефон и позвонила.
— Привет, — ответила моя сестра Августа. Её голос звучал запыхавшимся, словно для ответа на звонок она спешила найти тихое место. Я восприняла это как хороший знак.
— Привет, Агги, — и тут я потеряла дар речи. Учитывая наши детские годы, я принимала как должное наш простой способ общения на своего рода тайном языке, рождённом из совместного опыта. Иногда мы, конечно, спорили, но это никогда не длилось долго. Это было похоже на кочку, через которую нужно просто перешагнуть.
Знай я, что уход той ночью четыре года назад оборвёт невидимую нить, которая связывала нас, я бы, возможно, не смогла так поступить.
Сестра вздохнула. До сих пор у неё всё получалось хорошо. Агги училась на втором курсе ветеринарного факультета Университета штата Оклахома. На другой стороне линии слышался шум дождя, и я попыталась представить себе Оклахому. Я проезжала там однажды и запомнила много равнин под бескрайним небом.
— Ну, как ты? — наконец спросила она.
— Я в порядке. Работаю на том же месте. Коплю деньги, чтобы пойти в школу.
— Это здорово, Трули. Правда, хорошо. Ты вообще занимаешься дизайном?
— Не в последнее время. Мне пришлось избавиться от Зингер некоторое время назад. — На самом деле мне пришлось продать свою дорогую швейную машинку, чтобы наскрести денег на аренду, но я не видела смысла раскрывать все печальные подробности. — Ты слышала что-нибудь о Мие в последнее время? Я оставила ей сообщение около двух месяцев назад, но она так и не перезвонила.
— У неё больше нет телефона. Мия присоединилась к какому-то экологическому движению; они выращивают свёклу из коровьего дерьма. Живёт в сельской местности Орегона, промокшая и засовывая руки в грязь. Пишет мне письмо раз в месяц или около того. Но кажется счастливой.
Мне было трудно представить себе хрупкую Меридиан Ли с грязными светлыми волосами и нежными руками, покрытыми мозолями.
— Что ж, думаю, это хорошо для неё. И я знаю, что Кэрри начала свой выпускной год.
— Точно. Несколько футбольных скаутов уже предложили ей стипендии.
Я села на кровать.
— Так как у тебя дела, Агги?
Я почти слышала, как сестра пожимает плечами.
— Отлично. У меня хороший средний балл и я не ввязываюсь в неприятности.
— Есть парни, о которых стоит поговорить?
— Если бы они были, то безусловно, попали бы в категорию «неприятности».
Мне показалось, что я уловила резкость в её тоне и вспомнила — Агги была в ужасе от того, что я сделала. Августа Ли не из тех девушек, которые тают от придуманных мужчинами комплиментов. Ещё она не думала, что может быть какая-то веская причина спать с чужим мужчиной, особенно если другая — женщина, которая дала тебе жизнь. Не имело значения, насколько плоха была мать, о которой идёт речь, или насколько молода и глупа была девочка. Агги, вероятно, была права.
«Я буду вечно расплачиваться за ту слабость?»
Я положила руку на почти невидимый шрам, скрытый одеждой, и моё сердце подпрыгнуло, когда разум ответил: «Да». Я никогда не освобожусь от принятых мною решений. Это была цена, которую приходилось платить, когда от сердца откалывался кусочек и отправлялся в мир.
— Я скучаю по тебе, Августа.
Сестра вздохнула. И мне показалось, что я услышала, как с её губ сорвалось какое-то ругательство.
— Я не прячусь от тебя, Трули, — тон её голоса стал холодным. После того как я оставила её один на один с судьбой женщин Ли, я почти не слышала ни о ком из них в течение года. Я пробиралась через ад, который создала сама, и это было всё, что могла сделать, чтобы продолжать дышать. Но всякий раз, когда я выныривала и брала трубку, Агги умоляла меня вернуться. Пару раз она даже плакала, а Августа Ли не плакала с тех пор, как в десять лет ей в ногу вонзился гвоздь. Но сейчас в её голосе не было слёз, только усталость и упрёк.
Я ответила запинаясь.
— Знаю, милая.
Раньше нам было так легко разговаривать. Миа и Кэрри постоянно жаловались, что мы болтаем до поздней ночи и не даём им спать.
Агги кашлянула.
— Слушай, мне нужно идти. Меня ждёт моя учебная группа. Хотя я рада, что ты позвонила.
— Мы скоро снова поговорим, верно, Агс?
— Конечно.
И сестра повесила трубку. Я уронила телефон на пол, чувствуя себя ещё более несчастной, чем раньше. Как могло случиться, что два таких близких человека стали чужими? Может, если бы я тогда всё рассказала Агги, всё сложилось бы по-другому. Она могла бы понять. Может быть, они бы все поняли. А может, и нет.