— Что это? — спросил он после пятого раза. Мы лежали на его кровати, оба взмокшие от пота. Крид касался моей головы сбоку.
— Ничего, — ответила я, поправляя волосы на участке над ухом, который несколько месяцев назад побрила в эмоциональном порыве. Волосы там отрасли, но всё равно оставалось заметно, если не прикрыть.
Крид упёрся подбородком мне на грудь. Он выглядел очень молодым и очень серьёзным.
Я вздохнула.
— У меня выдался плохой день, вот и всё.
Он кивнул, будто точно знал, что я имею в виду.
— Со мной это тоже случается.
Я поверила ему. Когда мы держались за руки на парковке у стадиона, я начала думать, что, возможно, наша связь может выйти за рамки физического влечения.
Я легко провела кончиками пальцев по его плечам, затем вниз по рукам. В этом мужчине не было ни дюйма, который не был бы твёрдым, как скала. Крид, должно быть, сильный засранец, способный разнести практически всё на части голыми руками.
Но то, как он смотрел на меня, ощущалось почти нежным, терпеливым. Внезапно Крид показался мне совсем непохожим на того грубоватого парня, каким я его себе представляла. Это придало мне смелости продолжить рассказывать.
— Мама говорила: «Девушки плохо кончают, если не чувствуют себя красивыми внутри». Когда я была маленькой девочкой, мы некоторое время жили на отшибе рядом со старым фермерским домом в Южной Каролине. Если подумать, то, скорее всего, дом был построен в период плантаций, — я прочистила горло и немного приподнялась, — сразу за домом росла прекрасная магнолия, посаженная каким-то предком, чьё уродливое лицо было изображено на портрете в доме. Мы с сёстрами пробирались туда при каждом удобном случае и срывали бутоны. Ты когда-нибудь чувствовал запах цветущей магнолии? Это так по-райски восхитительно, что щемит сердце. Хозяйка дома часто выходила из себя, потому что мы трогали её священное дерево своими грязными руками. Она считала нас детьми дьявола, сама женщина была очень верующей, а у всех нас были разные отцы. Однажды мама вышла и увидела, как нас прогоняют, и разозлилась. Поздно вечером мама вывела нас на улицу с большой бочкой, которую где-то нашла, и заставила нас, девочек, срывать все цветы, до которых мы могли дотянуться. К тому времени, как мы закончили, густой запах магнолии пропитал наши волосы и маленькие тела. Мир должен пахнуть так всегда. Когда мы вернулись к нам домой, мама сделала настой из лепестков и велела его выпить. Знаешь, цветы магнолии съедобны. Мама сказала, что это заставит нас почувствовать себя красивыми внутри: это чувство мы должны помнить, когда у нас плохой день, как случается иногда… — я затихла, потому что Крид перекатился на спину и закрыл глаза. Я натянула одеяло на грудь, внезапно и остро почувствовав себя обнажённой.
— Почему ты замолчала? — спросил он, слегка нахмурившись.
— Думала, ты перестал слушать.
Крид открыл глаза.
— Нет. Я всегда слушаю.
— Ну, история в любом случае закончена. Просто в тот день, когда взяла в руки бритву, я забыла, что значит чувствовать себя красивой внутри, — я коснулась своих волос, — я должна подстричь все волосы до одинаковой длины и дать им как следует отрасти.
Крид зарычал и внезапно схватил меня, усадив на себя. Он взял прядь и внимательно посмотрел на меня.
— Не смей этого делать, Трули.
Парень поцеловал меня, чтобы заглушить любые возражения, которые я могла выдвинуть, или просто потому, что ему так захотелось. Я почувствовала, как он раскатал ещё один презерватив.
— Ложись на меня сверху, — умоляла я.
Он перевернул меня, легко скользнув внутрь. Мне нравилось ощущать его вес, испытывая странную смесь беспомощности и безопасности оттого, что была раздавлена под сильным мужчиной, который делал с моим телом всё, что хотел.
Как раз когда достигла своего апогея, я услышала голоса в коридоре и поняла, — Сэйлор и Корд вернулись домой. Я уткнулась лицом в шею Крида, чтобы подавить крик. Мы кончили вместе, неистово пыхтя, и мне казалось, что моя грудь вот-вот треснет под его тяжестью.
Несколько минут мы переводили дух, потом Крид поцеловал меня в щёку, спрыгнул с кровати и пошёл к двери. Он приоткрыл её и высунул голову. Крид говорил слишком тихо, чтобы я могла расслышать слова, но ответивший голос был мужским, так что он, должно быть, разговаривал с Кордом.
Затем Крид закрыл дверь и выключил свет, прежде чем вернуться в постель.
— Сколько у тебя их? — неожиданно спросил он.