«Нормальная».
Может, такого и не было.
Или, возможно, было ближе, чем я думала.
Глава 12
Крид
Трули оставила машину перед домом Брейдена перед тем, как они все вместе пошли на игру. Я припарковался за её потрёпанным Escape. Прежде чем выйти, девушка замерла, держась одной рукой за ручку двери. И я провёл ладонью по её ноге.
— Итак, я заберу тебя после работы. В какое время вы закрываетесь? Восемь?
— Да, в восемь, — подтвердила она, поправляя волосы. Трули улыбнулась, заметив, что я пялюсь на неё. Я осторожно коснулся её подбородка, заставляя слегка приподнять лицо.
Сначала я искал Трули только для одной дикой ночи, отрицать это я не мог. Но каждый раз, оказываясь внутри этой девушки, я чувствовал себя немного ближе к чему-то другому, к чему-то, что всегда оставалось для меня загадкой. Я не лгал: я всегда слушал её, когда она говорила. Жизнь Трули не была гладкой. Судя по тому, что рассказала, она, как и я, и мои братья, понимала, что значит быть предоставленной самой себе. Ещё я подозревал, что у неё есть секреты, но это нормально. В любом случае мне хотелось услышать всё, о чём она захочет мне рассказать.
— Ты меня удивил, — тихо сказала она.
Я убрал руку с её подбородка.
— Что ты имеешь в виду?
Она убрала волосы за уши и нахмурилась.
— Я даже не знала, нравишься ли ты мне, Крид. То есть, мне нравились некоторые вещи, очевидные, но в остальном ты казался парнем, с которым трудно сблизиться. Вообще-то, ты выглядел как человек, который совсем не хочет, чтобы к нему приближались.
Я открыл окно. Внезапно кабина показалась слишком маленькой.
— Никому не уступай, — пробормотала Трули.
Когда мой двоюродный брат Деклан набивал эти слова у меня на груди, я думал о Бентоне Джентри. Я ненавидел своего отца. Ненавидел его до глубины души. Ненавидел чувство беспомощности, которое испытывал в детстве, когда Корд, Чейз и я были во власти ублюдка, а слабая женщина, родившая нас, едва стояла на ногах. В самые мрачные моменты я ненавидел и её тоже. Это была большая сила, чтобы доверить кому-то.
Трули вздохнула и открыла дверь грузовика.
— Эй, — я потянул её назад. Я не собирался вести себя как подросток в гормональном кризисе и говорить о своих чувствах. Но я собирался поцеловать эту девушку, вложив в поцелуй всю свою страсть.
— Крид, — ответила она с придыханием, припав к моим рукам, отвечая на поцелуй. Затем Трули отстранилась и крепко обняла меня. Она что-то сказала, но её голос приглушило моё плечо.
— Что?
Трули подняла голову.
— Я сказала, что Чейз ошибался. Ты всё-таки умеешь обниматься.
Я прижал её к себе на минуту, просто поглаживая по волосам. — Знаешь что, Трули?
— Что?
Я посмотрел на часы.
— Восемь вечера никогда не казались мне такими чертовски далёкими.
Она улыбнулась и прикусила губу.
— Я тоже не могу дождаться, когда увижу тебя снова.
Я наблюдал, как она шла к своей машине. Мне пришлось сдать назад, чтобы пропустить её, затем я помахал ей на прощание и поехал домой.
Дома Чейз лежал в отключке на своей кровати и громко храпел. Комната Корда и Сэй пустовала, но мне показалось, что я слышу их голоса на заднем дворе. Мне требовалось больше кофеина, поэтому я пошёл на кухню, чтобы сварить ещё кофе.
Жалюзи во внутренний дворик были открыты, а раздвижная стеклянная дверь слегка приоткрыта. Я услышал смех Сэйлор и выглянул наружу. Она сидела на коленях у Корда, одетая в длинное жёлтое платье на тонких бретельках; её красивые каштановые волосы развевались на ветру. Корд сидел с обнажённым торсом и обнимал любимую за талию. Он что-то прошептал ей на ухо, и она поцеловала его. Я не мог видеть лица Сэйлор, но я видел брата. Кордеро открыл глаза и посмотрел на неё. Никогда не думал, что мой брат способен быть таким счастливым. Не то чтобы он и раньше жил в печали, но любовь Сэйлор дала ему покой.
Ни один из них не заметил меня. В этот момент они так увлеклись друг другом, что навряд ли осознавали даже о вращении Земли. Корд пристально посмотрел Сэй в глаза, а затем осторожно потянул с её плеча бретельку платья. Он начал целовать её грудь, а она откинула голову назад, закрыв глаза. Он провёл губами по её шее, пока снова не нашёл её рот. Тогда я отвернулся — момент был слишком интимным. Конечно, я много раз ловил их с поличным, и они занимались этим в своей спальне, крича так громко, что дрожали стены, но, наблюдать за ними, мне казалось вторжением во что-то гораздо более личное. Я смотрел прямо на чистую любовь, и это было больно, как устремлять взгляд на солнце без очков.