Чейз согнул руку и поморщился.
— Нет.
— Приложи лёд, — прямо сейчас мне было не до брата, и я не мог найти слова, чтобы успокоить эту вспышку гнева. Как не мог справиться и с тем, что он проглотил, пока мы были в парке.
— Мы идём с тобой, — вызывающе сказал он, но я покачал головой.
Чейз снова попытался согнуть руку и поморщился.
— Мы всегда ходим на бои вместе.
— Это совсем другое. И мне даже не придётся сражаться.
— Слушай, давай позвоним Корду и…
— Чейз, я не хочу, чтобы ты был там. Ни один из вас.
Он прислонился к повреждённой стене. Я смотрел на брата, стоящего с красным и обиженным лицом, и мне казалось, что ему снова десять лет. Мы оба выглядели мелюзгой.
— Мне очень жаль, Чейзин.
Он сильно толкнул меня, направляясь к двери, и остановился передо мной на секунду, ожидая моей реакции. Когда я ничего не сделал, брат просто покачал головой и ушёл.
Корд и Сэйлор где-то гуляли, квартира была пуста. Я пошёл в свою комнату и рухнул на кровать, уставившись в потолок. Мне бы очень хотелось, чтобы рядом лежала Трули. Хотел, чтобы мой рот был на её буферах, и член погружён в её тепло. Я мог бы пойти к ней. Знал, она будет рада. Трули позволила бы мне использовать её, как я хотел, а потом мог бы немного поспать у неё на плече.
Но я уже позволил себе вещи, о которых не собирался говорить вслух. Как я мог втянуть её в эту грязь? Вспомнил выражение её тёмных глаз, когда она задавалась вопросом, может ли доверять мне, молча умоляя не быть засранцем. Мне была невыносима мысль о том, что я могу стать тем риском, на который она так боялась пойти, тем, кто в итоге причинит ей боль.
Я не мог думать о Трули, не вспоминая её тело. И каждый чёртов раз это делало меня твёрдым, как сталь. Я вытащил член и занялся им, дроча так яростно, как только мог. Представил, что моя рука — это её рот и со стоном кончил.
Время шло. Чейз не вернулся домой, но пришёл Корд.
— Мне нужен пикап, — крикнул ему, когда брат проходил мимо моей комнаты.
Он просунул голову внутрь.
— Какого чёрта ты делаешь, сидя здесь в темноте?
— Медитирую. Просто хотел предупредить тебя, что я возьму машину.
Корд огляделся.
— Где Чейз?
— Да хрен его знает.
Он нахмурился.
— Что на тебя нашло?
— Ничего, чувак, — я отмахнулся от него, направляясь к выходу, — увидимся позже.
— Куда ты идёшь?
— Прокатиться.
Я закрыл за собой дверь квартиры, прежде чем он успел спросить что-нибудь ещё.
До боя оставалось несколько часов. Место было выбрано в центре города, рядом с бейсбольным стадионом. Я бесцельно ездил кругами, чтобы убить время.
Движение в час пик начало ослабевать по мере сгущения темноты. Я колесил по улицам с односторонним движением в центре Финикса и чувствовал себя очень усталым. Подумал о мужчинах, которые направлялись посмотреть бой. Что за больные ублюдки делают ставку на чужую кровь? В своей жизни я уже видел слишком много крови, часть из которой была моей. Единственное воспоминание, связанное с кровью, которое делало меня счастливым, — это когда я разбил лицо Бентону Джентри после того, как он в миллионный раз избил мать. Это случилось примерно за шесть месяцев до окончания школы. У Бентона был сломан нос, и после этого рядом с нами он вёл себя тихо. Мать никогда не давала и намёка на благодарность. Казалось, ей даже было всё равно, когда мы ушли.
Я проехал мимо бейсбольного стадиона. Там шла игра, до меня донёсся рёв толпы. Я подумал обо всех тех тысячах людей, которые ели начос, уставившись на поле. Им повезло. Они просто смотрели игру.
Я тянул до последнего момента прежде, чем появиться на месте боя. Это было офисное здание, но все, кто вёл законный бизнес, уже ушли. Я медленно въехал в соседний гараж, где Гейб велел мне припарковаться. Охранник у ворот наклонился на уровень окна и подозрительно посмотрел на меня. Я пробубнил пароль, который Гейб велел мне использовать.
— Ахиллес.
Охранник кивнул и жестом пригласил меня войти. Без Корда и Чейза я чувствовал себя одиноким, даже голым, пока шёл к зданию. Несмотря на то что хотел по возможности избавить их от всей этой грязи, мне казалось неправильным быть на бое без них.
В сверкающем мраморном вестибюле стоял ещё один охранник. При моём приближении он положил руку на своё оружие.
— Ахиллес.
— Последний этаж, — ответил он хриплым голосом курильщика, — потом поднимись на крышу по лестнице слева.
На лифте я ехал один. Играла музыка, инструментальная версия песни Брюса Спрингстина. Я смотрел прямо перед собой, гадая, не наблюдают ли за мной каким-то образом.